Онлайн книга «Заговор небес»
|
– Ее нет. – Нет? Как это – нет? – А кто ее спрашивает? – мужской голос начинал раздражаться. – Андрей Витальевич, это Павел. Павел Синичкин. Детектив. Где Екатерина Сергеевна? – Я не знаю. – Как это не знаете? – Так это – не знаю. – Послушайте! – закричал я и добавил пару резких, абсолютно ненормативных фраз. – Я же велел ей никуда не выходить из дома! Быстро давай говори, где она! Ненормативная лексика и «тыканье» оказали на профессора благотворное воздействие. – Я проснулся – ее нет, – оправдывающимся голосом проговорил Дьячков. – Лежит записка: ушла по делам, не волнуйся, скоро буду. – Куда она могла пойти, черт побери?! – Я не знаю. – Куда она собиралась? – Никуда не собиралась! – Я сейчас приеду. – Меня дома не будет. – А где ты, черт возьми, будешь? Мне надо поговорить с тобой! – У меня… У меня деловая встреча. – Куда могла пойти Катя? – Я уже говорил вам: не знаю. Представления не имею. – Она на машине? Секундная пауза – кажется, профессор в это время посмотрел в окно: – По-моему, да. – Мне надо встретиться с тобой. Срочно. – Я уже сказал: я не могу. – Где ты, сука, – потерял я контроль над собой, – был вчера вечером?! Пауза. Замешательство. Наконец он ответил: – Это абсолютно не ваше дело. – Нет, мое! Мое это дело! Потому что Маша убита. Маша Маркелова, понял?! Пауза. Кажется, он выронил трубку. Потом пролепетал: – Как? Когда? – Вчера! Вечером! У себя дома! И я сейчас же звоню своим друзьям в ментуру! И все рассказываю! И прошу, чтоб тебя арестовали! За поджог и убийство! – Нет! Нет! – Тогда сиди, сука, дома! И жди меня! И помни: если, падла, с Катей что-то случится – я тебя лично зарежу! Понял: я! тебя! лично! зарежу! На этих моих криках на черную лестницу выглянула девочка лет двенадцати. Переменилась в лице и тут же исчезла. Я нажал на «отбой» и побежал вниз по лестнице. Мне совершенно не хотелось притормаживать у привратницкой, поэтому я ураганом пронесся мимо. Гранд-дама, кажется, еще не успокоилась и сморкалась в платочек. Я выскочил через двойные гулкие двери на улицу. Сел в машину, завел движок. Тут мне в голову пришла светлая мысль, и я набрал еще один номер. – Алле? – раздался в трубке кокетливый голос Любочки. – Любочка! Миленькая! Это Паша. – Я узнала, – проворковала Любочка. – Срочная к тебе просьба. Извини, родная, спешу. Пожалуйста, очень срочно! – А Большой театр? – пропела Любочка. – Я уже купил билеты! Идем! – соврал я, не моргнувши глазом. – А како-ой спекта-акль? – продолжала мучить меня моя Любовь. Судя по игривому голосу, она все еще валялась в постельке. – «Иван Сусанин», – брякнул я. – Я же просила ба-але-ет! – надула губки Любочка. – Ну, значит, «Лебединое озеро»… – Вру-унишка… – Люба, милая! – закричал я. – У меня очень мало времени! Пожалуйста! Одна просьбочка! – Ну ладно уж. Врун несчастный. Давай свою просьбочку. – Пожалуйста! Пожалуйста, объяви в розыск автомобиль «Фиат Пунто». Цвет – оранжевый. Номер – Х 210 ХМ. За рулем женщина. Зовут Екатерина Сергеевна Калашникова. Она не преступница, просто, – я чуть затормозил, – ей угрожает опасность. Мне очень нужно ее найти. Пусть гаишники там с ней поаккуратней. – Значит, – усмехнулась Любочка, – ты используешь возможности ГАИ-ГИБДД, чтобы искать себе баб? И хочешь, чтобы я тебе помогала? – Это не моя баба! – закричал я. – Это – моя клиентка! И ей правда угрожает опасность! – Та-та-та… Знаем мы эти песенки… Ну, и что гаишникам прикажешь с ней делать? Доставлять тебе ее прямо на дом? Со спецсигналом? – Пусть задерживают. И немедленно звонят тебе. А ты – мне. – Слушай, Синичкин, ты думаешь – что? Что я начальник ГАИ? Что хочу – то ворочу? Это ведь не шутки… Баб тебе искать! – Любочка! – взмолился я. – Ну сделай! Для меня! Ну в последний раз! – Ничего не обещаю, – сухо буркнула Любочка и бросила трубку. То же самое утро – 9 января, Катя Когда Катя хотела, она просыпалась точно в назначенное время. И без всякого будильника. Профессор еще дрых. Вчера он заявился поздно, уже в половине двенадцатого. От него попахивало винцом. Катя не стала ничего выспрашивать. Завтра все равно все сам расскажет. Такого еще не было, чтоб не рассказывал. Вот и подождем до завтра. Не любила она выпытывать у выпившего: с кем, да почему, да сколько? И отчего не позвонил? Фу! Пьяные – такие гордые! Верный путь к скандалу. Скандалов Катя не любила. Потому и в Огайо решила звонить не из дому. Ну его в болото, этого Дьячкова. Английский разговорный он понимает. Будет приступ похмельной ревности. А так проснется профессор – а ее дома и нету. Опять же будет приступ ревности – но другой, покаянной. «И переживет он его, – подумала Катя, – в одиночестве, без моего участия. Это полезней…» Завтракать Катя не стала. Душ. Чашка кофе. Уложила волосы. И – вниз, вниз, к любимому «Фиату». В пять минут десятого она уже выруливала на Ленинградский проспект. Наладилась ехать к центру. Мимо пролетела уродливая площадь Белорусского вокзала. Витрины, тумбы, щиты, рекламы… Такси, гаишники, Садовое кольцо… На пересечении со Страстным бульваром она остановилась на светофоре. Мимо, слева направо, по бульвару в сторону Никитских ворот, просвистал поток машин. Среди них была и «восьмерка» Паши Синичкина. Она ее не заметила: мало ли в Москве серых «восьмерок». А Павлу, проезжавшему перекресток, больше дела не было, как смотреть по сторонам. Так что через три минуты Катя уже парковалась у Центрального телеграфа. В гулком полупустом здании она купила телефонную карту и отправилась к автомату. «Зачем меня сюда-то занесло? – вдруг подивилась она самой себе. – Могла бы сделать все то же самое у ближайшего метро. По старой, советской еще памяти сюда поехала…» Она вспомнила, как уже вернулась в Москву – а Андрей еще оставался в Париже. Чтоб не разорять родителей, ездила звонить сюда. Орала тогда из автомата так, что, казалось, разносится по всей Тверской: «Андрюша, я люблю тебя! Я люблю тебя, Андрюшенька!» |