Онлайн книга «Заговор небес»
|
Мы подошли поближе. Иностранец (а им, как я понял, был именно мистер О'Гар) по-прежнему не реагировал на наше приближение. Продолжая что-то втолковывать человеку напротив, он взял со столика перед собой стакан сока и отхлебнул. Его собеседник пошевелился. Мы уже подошли поближе, и тут – по жесту, по повороту головы – я понял, кто сидел напротив американца. Это был господин профессор Дьячков собственной персоной. Мои рефлексы сработали быстрее, чем мысли. Из кармана куртки я выхватил газовый пистолет, направил ствол на О'Гара и закричал: – Не пить! Для верности повторил по-английски: – Don't drink! Иностранец послушно отставил сок и стал медленно привставать со своего кресла. Его лицо было скорее удивленным, чем испуганным. Вскочил и его собеседник. В панике обернулся. Увидел меня и Катю. Жена, я и пистолет – это зрелище, вместе взятое, потрясло Дьячкова. Челюсть его начала медленно отвисать. Катя тоже обомлела, увидев мужа. Ее первым движением было – схватить меня за руку, в которой я держал пистолет. Лицо Дьячкова на глазах меняло окраску. Оно становилось все краснее и краснее… О'Гар смотрел на нас троих с неким юмористическим удивлением. По выражению его глаз было видно, что он узнал Катю. Кажется, ему думалось, что перед ним разыгрывают представление в духе русских скоморохов (anсient russian artists!). Сардонически скривив губы, иностранец спросил Екатерину Сергеевну, кивнув на меня: – Рюсский мафья? Немногочисленные обитатели лобби также с интересом следили за разворачивающейся мизансценой. Пара официанток остановилась. Я почувствовал, что мне на плечо вот-вот упадет лапа местного секьюрити. Я сунул ствол в карман и грозно сказал, обращаясь к Дьячкову: – Сядь! Руки на стол. Чтоб я видел. – Что с вами, Павел? – хлестко спросила Катя. Сказать, что она разъярена, – было мало. Мне показалось, что через минуту меня уволят. Или отхлещут по щекам. Но отдавать инициативу было нельзя. – Сядьте все, – скомандовал я. Дьячков снисходительно проговорил: – Ну и друзья у вас, Екатерина Сергеевна… – Тем не менее послушно опустился в кресло. Лицо Дьячкова снова меняло тона: из багрового становясь все бледнее и бледнее… – Господин О'Гар! – обратился я к американцу. – Могу я вам задать только один вопрос?.. Прошу вас ответить только: «да» или «нет». Если надо, Екатерина Сергеевна переведет… – К вашим услугам, – О'Гар откинулся на спинку велюрового кресла. Он по-прежнему чувствовал себя хозяином положения. – Скажите, господин О'Гар, – продолжил я. – Вы ведь богатый человек?.. – Это есть вопрос?.. – Нет. Вопрос в другом: упомянули ли вы в своем завещании кого-то из русских женщин? Женщин, связанных с парашютным спортом? Думаю, даже лучший огайский адвокат с гонораром тысяча долларов в час не смог бы более хитро сформулировать этот вопрос. Ответив на него, О'Гар ответил бы на многое – и в то же время не выдал бы никаких секретов, ничего интимного, не предназначенного для посторонних ушей, не сказал. О'Гар вопросительно посмотрел на Катю. – Это мой друг, – проговорила она, дотрагиваясь до моей руки. – Он частный детектив. Американец вопросительно глянул на господина Дьячкова, лицо которого успело превратиться из красного в интенсивно белое, – и останавливаться в процессе мимикрии он, похоже, не собирался. Я внимательно следил за всеми телодвижениями паршивца и выражением его глаз. Екатерина Сергеевна поняла смысл взгляда, брошенного О'Гаром на Дьячкова, и пояснила: – Это мой муж, если ты не знаешь. – И тихо попросила: – Ответь же Павлу, Джейк! Мне это тоже надо знать… Американец в упор посмотрел на меня, негромко сказал: – Мой ответ на ваш вопрос есть «да!», – и скрестил на груди руки. В этот момент сзади к иноземцу подошел некто шкафоподобный и зашептал ему на ухо что-то по-английски. Кажется, он спросил, не пора ли выкинуть отсюда этих мазерфакеров к факинг матери. – Ньет-ньет! – громко и по-русски ответил О'Гар. – Это есть мой друзья. Я оценил такт американца. – Мистер О'Гар! – сказал я. – Могли бы мы остаться на несколько минут наедине с миссис Калашниковой и мистером Дьячковым? – О, коньечно! – с преувеличенной любезностью воскликнул американец, взял со столика сложенную газету, легко встал и непринужденным шагом, чуть не посвистывая, направился к барной стойке. Мы остались одни. Дьячков продолжал сидеть, скрестив руки на груди. Мы с Катей по-прежнему стояли. – Андрей, что ты здесь делаешь? – тихо спросила Екатерина Сергеевна. – А что ты… что вы оба, интересно знать, здесь делаете? – с вызовом прокукарекал профессор. – Отвечай! – по-прежнему вполголоса приказала Катя. – Пожалуйста! – с прежним петушиным напором воскликнул Дьячков. – Пожалуйста!.. Я-то отвечу!.. У меня-то никаких проблем! Мы с господином О'Гаром вели переговоры о моей работе в Америке. В Кливленде! В его фирме!.. И, между прочим, почти договорились!.. И вдруг врываетесь вы… вы с этим… – он затруднился с поиском подходящего определения моей особе, – этим питекантропом! Он искоса боязливо глянул на меня: не засвечу ли я ему в ухо. – Что это значит? – продолжил наскакивать профессор. – Вы что, следили за мной? Следили, да?.. С какой, интересно, стати?.. Я переждал эти истерические выкрики и без приглашения уселся на место, освободившееся после ухода О'Гара. – Садитесь, Екатерина Сергеевна, – пригласил я Катюшу. – Мне кое о чем надо спросить вашего супруга. Катя послушно села на диванчик – причем рядом со мной, визави с мужем. – Господин Дьячков, – я посмотрел прямо в переносицу профессору, – расскажите нам, пожалуйста, что вы делали в окрестностях дома господина Лессинга четвертого января? – Я?.. Лессингов?.. Четвертого?.. – забормотал Дьячков. Кровь опять бросилась ему в лицо. Я побоялся: не скончается ли он тут же, на месте, от апоплексического удара. По глазам его я понял, что попал в точку: он действительно бродил в окрестностях лессинговского особняка. Катя, я заметил краем глаза, бросила удивленный взгляд на меня, а затем перевела глаза на мужа. – Катерина! – возмутился профессор. – Почему он меня допрашивает? Ты что, наняла его – следить за мной? – Скажи ему, Андрей, – тихо попросила Катя. |