Книга Ютланд и Мелизенда, страница 37 – Юрий Никитин

– Да так, – ответил Ютланд, – подобрал по дороге. Гусей пасла. Совсем деревенская.

Баливар улыбнулся, покачал головой. Мелизенда промолчала, и так понятно, это в Ютланде героя не видят издали, а ее даже сами пастухи не примут за пастушку, не то что этот знатный воин, управляющий целым городом.

– Будем пировать, – предложил Баливар, но Ютланд прервал:

– Погоди, нас Чакка накормил так, что из ушей лезет. Что у тебя стряслось, Чакка говорит с таким сочувствием…

– Пир, – сказал Баливар с укором, – это не солдатская еда в доме у Чакки…

– То-то у тебя морда стала шире, – сказал Ютланд.

Баливар сказал встревоженно:

– Что, правда? А то в самом деле третью дырку прокалываю в ремне!.. Думал, только пузо ширеет…

– Так что все-таки стряслось?

Баливар помрачнел, но сказал натужно бодро:

– Отдыхай, развлекись, с тобой такая прекрасная пастушка!.. Не старайся всем помочь, Ютланд. Ты не в моем войске. Ты всегда был сам по себе. Мне кажется, так и будет. Разве что сам обзаведешься войском, а то и тцарством.

Мелизенда посмотрела с уважением, этот Баливар совсем не глуп, хоть и мужчина, смотрит далеко вперед, а в Ютланде видит больше остальных.

– Но если Ют вызывается сам? – сказала она с покровительственной улыбкой. – По старой дружбе?

Баливар сказал мирно:

– Какая старая дружба, мы только раз сходили вместе в рейд. Правда, сложный и опасный, но все-таки это не кровная клятва воинского братства… Пируем?

– Нет, – отрезал Ютланд. – А то в дверь не пролезешь.

Баливар повернулся к Мелизенде.

– Отговорите его, прелестная гусятница благородного происхождения! Ют из-за моих проблем не обязан жертвовать ни своим временем, ни чем-то еще. Я же могу только представить, что за гусей вы пасете!

– Он готов помочь, – напомнила Мелизенда. – Хотя и отказывается, такой вот гусь.

Баливар с озадаченностью посмотрел на нее, женщин понять трудно, перевел грустный взгляд на Ютланда.

– И ты, дружище, уже на веревочке?.. Берегись, Ют. Из-за мелких женщин бывают крупные войны. А твоя гусятница у тебя огонь…

– Просто рыжая, – буркнул Ютланд.

– У нее огонь внутри, – произнес Баливар загадочно, – даже жаркое пламя. Хотя волосы тоже… засмотреться можно.

– Какой огонь, – ответил Ютланд равнодушно, – так… искорка.

– И от малой искры бывают большие пожары, – сказал Баливар. – Будь с нею осторожнее. Такие могут согреть в любую стужу, но могут и обжечь.

Ютланд прервал:

– Где этот Корвин?.. Его замок далеко?

– У него нет замка, – ответил Баливар раздраженно. – В том все и дело. Я честный воин и привык воевать честно. А он прячется в лесах!.. Здесь такие места, ни один див не выживет. Овраги, пещеры, провалы, зачарованные буреломы, исчезающие тропы, сдвигающиеся деревья… Да чего только нет! А еще и появляется всякое… А людям нужна безопасность и простор! Потому и воюем с лесом вообще, а овраги стараемся засыпать, если удается…

– Разумно, – согласился Ютланд. – Наверное, разумно. А кто знает, где может быть Корвин?

Баливар сказал с тоской:

– Если бы я знал!.. Сам бы сразу нагрянул с острым мечом в руке! И не вложил бы в ножны, пока правосудие не свершилось бы.

– Я поспрашиваю в городе, – пообещал Ютланд. – Не может быть, чтобы не отыскал твоего Корвина.

Мелизенда улыбнулась Баливару.

– Мы найдем. Я же нашла вашего Юта, хотя он уехал совершать великие и не всегда пристойные подвиги за тридевять земель?

Баливар посмотрел на нее с уважением и благодарностью.

– Уверен, таких гусятниц на всем свете больше нет. Любой мужчина гордился бы всю жизнь, если бы его, как отбившегося от стада гуся, вот так отыскивали…

– Будет гордиться и Ют, – пообещала она. – Я буду стараться.

Ютланд нахмурился, эта мелкая пташка чирикает сладко, но каждым словом усердно старается укрепить те ниточки, которыми удалось прикрепиться к нему, а это чуточку раздражает. Пока еще чуточку.

– Ладно, – сказал он, – ты тут ломай голову над проблемами города, а я пока поспрашиваю в городе.

– О Корвине? – поинтересовался Баливар. – Бесполезно, я уже спрашивал.

– Не там спрашивал, – ответил Ютланд.

Мелизенда одарила Баливара сияющей улыбкой и покорно последовала за Ютландом, пусть завидует, что Ютланду досталась такая послушная, красивая и умная во всех отношениях.

Чакка, завидев Ютланда и Мелизенду, оставил новобранцев и вышел навстречу, Ютланд в ответ на вопросительный взгляд покачал головой:

– Ничего. Придется узнавать самим, где этот Корвин.

– Где ты собираешься узнавать, – спросил Чакка, – если не сумел сам правитель города?.. В тавернах?.. Так он сразу послал туда расспрашивать всех, кто хоть что-то знает.

Ютланд проговорил с неуверенностью:

– Не знаю. Корвин отважный и сильный воин, показал себя как в боях, так и в общении. Такие не остаются незамеченными. Кто-то да видел или слышал, где он сейчас.

Мелизенда под его требовательным взглядом послушно набросила на голову капюшон и даже надвинула поглубже на лоб, пусть даже не видят ее прекрасные, блестящие от любопытства глаза.

Ютланд кивнул удовлетворенно, она еще и запахнулась в плащ, чтобы не привлекать внимания округлостями.

– Присмотришь за нею? – спросил Ютланд. – Не хочу таскать за собой чистенькую девочку по грязным притонам.

Мелизенда вспыхнула, хотела возразить, ее ничто не страшит, будущая правительственница должна видеть жизнь в верхах и в низах, в роскоши и в бедности, но Чакка сказал быстро:

– Ты прав, Ют. Пусть пока побудет в моем доме.

– Ты меня выручишь, – сказал Ютланд.

– У меня хорошая жена, – объяснил Чакка, обращаясь к нему и не обращая внимания на Мелизенду, – и две дочери. Твоей спутнице обрадуются и окажут ей всяческое почтение!

– Она всего лишь пастушка, гусятница, гусей пасла. И не просто гусятница, – напомнил Ютланд, – а простая гусятница.

– Да-да, – согласился Чакка. – Как и ты простой пастух, проще некуда. Словом, ты знаешь, где меня найти. Только свистни!

Свистеть неприлично, хотела сказать Мелизенда, но удержалась, нечего умничать и выказывать манеры в этом мужском мире, где умности и манеры выглядят так изящно, словно вырублены из камня долотом и молотом.

Ютланд отсутствовал долго, Мелизенда начала беспокоиться, хотя жена Чакки и дочери всячески старались ее развлечь. В то, что она простая или даже пусть не очень простая, но гусятница, никто не верил, а Мелизенда таинственно помалкивала, пусть помучаются в догадках, видя ее великосветские манеры.