Онлайн книга «Дамы убивают кавалеров»
|
– Недоразумение, гражданин начальник. Мой «БМВ». Урегулировать побыстрей. А то некогда мне. Работы полно. В окошко полезла скатанная в трубочку пятидесятидолларовая купюра. Капитан молчал, смотрел благожелательно. Урсул подтолкнул бумажку, кивнул: «Бери, мол!» И тут же взвыл от боли – железные капитанские пальцы вцепились в его запястье. На все отделение прогремел бас: – Понятых, быстро! * * * «Сущий клад этот Бандаров Урсул Сакенович. Кто ж ему, такому сладкому, заяву на угон накатал? А, мало ли шутников! Так, смотрим вещички. Техпаспорт, права. Да, чурки – они на вид все одинаковые, но рожа-то, что на фотке в паспорте, явно его. Только разжирела у гада на московских харчах. Часы „Ролекс“, сигареты „Парламент“, зажигалка „Живанши“ из желтого металла. С золотым напылением? Или – чистого золота? А, хрен с ней, не суть. Похоже – большой человек. Был – большой человек, – злорадно думал Макаренцев. – Дача взятки – уже статья. Не просек, урод, ситуацию. Нашел, кому, когда и где полтинник совать. Расслабился, блин, чурка. Думает, он тут, в Москве, всех купил». – Гражданин! Все, все из карманчиков достаем! – поторопил Бендера Макаренцев. Они стояли друг против друга в кабинете следователя. В незавешенные окна билось злое солнце. Понятые утирали пот. Чурка потерянно бормотал: – Товарищ капитан, давай забудем, а? Его пальцы дрожали. «Что-то у тебя, паря, есть, – злорадно подумал Макаренцев. – Чего б тебе так трястись из-за копеечной взятки?» Он громко – для понятых – сказал: – При личном досмотре, – капитан ловко прошелся руками по брюкам Бандарова и сунул руку ему в носок, – был обнаружен пакетик из вощеной бумаги размером два на два сантиметра. Вещество, находящееся в пакетике, по виду, цвету и запаху напоминает наркотическое вещество типа анаши, оно же – косяк. Восточная смуглость Урсула бесследно исчезла. Его губы затряслись. Понятые с интересом воззрились на горку ароматно пахнущей травы. «Ах, дьявол! Нет здесь двух граммов, нету!» – отчаянно подумал Макаренцев. Чурка пробормотал: – Держу исключительно для личного употребления. «Уйдет, подлец! Посидит денек – и дружки его вытащат!» – страдал Макаренцев. И тут – есть бог на небе! – дверь кабинета дернулась. Внутрь всунулся коллега, вернувшийся наконец с операции. Удивленно проговорил: – Хозарин-то еще живой… На тебя, Макаренцев, жара, что ль, действует? И чурка, и понятые на секунду отвлеклись. Этой секунды Макаренцеву хватило. Анашу изымали вчера, при обыске в наркопритоне. А оприходовали не всю. Оставили чуток для личных нужд. Чего бы не поделиться с гражданином Бандаровым?! – Эй, друг, скажи там, чтобы весы принесли, – попросил коллегу капитан. Весы явились немедленно. – Та-ак, – зловеще протянул Макаренцев. – Почти три грамма. Понимаете момент, гражданин Бандаров? Понятые в фишку явно не врубались. Смотрели на капитана удивленно. Он пояснил: – До двух граммов – считается незаконным хранением. А больше двух – статья уже другая. – Гад! Подсыпал! – прохрипел Бандаров. – Ой-ой-ой, сколько ж раз я такое от вашего брата слышал… – спокойно молвил Макаренцев. На душе у него было светло. * * * Свершилось! Карен Пахаров, лучший хозарский ликвидатор и доверенное лицо самого великого хакана, получил наконец новый российский паспорт. Ай, красота! Никаких тебе больше ментовских подколок: «Где регистрация? Ах, не продлена? Пройдемте, гражданин!» Прописочка – вот она, Казанское шоссе, дом один. И национальность не проставлена. Долой милицейские фразы: «Так вот вы кто у нас: хо-за-ар!» Ксива встала ему достаточно дешево. Помогла козочка из паспортного стола. Ей, бедняжке, уже под тридцать, тощая, блеклая, как селедка. И мозгов себе не нажила – поверила, что красавец Карен с «лопатником», полным бабок, и вправду собрался на ней жениться. Все мечтала, как будет ему пироги печь да носки штопать. Карену и обхаживать ее особо не пришлось. Два кабака, три перепихона да грошовое колечко из дутого золота. Вот дура! Доверчивые они, эти русские бабы! Небось до сих пор ждет и его, и свадебного букета. На радостях Карен решил махнуть в Сочи. Шашлыки, молодые козы, пивко со льда, форель из аквариумов. Отдохнет – на полную катушку. Получение паспорта отметит. Да сам господин Сурен Каримов сказал: «Съезди, развейся!» А слово великого хакана для всякого хозарина – закон… Босс работой Пахарова доволен – у Карена и фантазия работает, и руки крепкие. Вон на той неделе нужно было пугнуть обнаглевшего директора магазина. Цеплять к машинам бомбы – пошло. Карен проявил смекалку. Подкараулил у салона красоты директорскую жену. Пока та нежилась во всяких соляриях, проколол колесо в ее машине. Когда баба вышла из солярия и начала причитать – оказался тут как тут: галантно предложил помощь и сменил покрышку. Потом – как обычно: цветы, мартини, «Ах, какая женщина!». Секс на видео тайком снимал – получилось круче любой порнухи. В благодарность за страстные минеты Карен вручил директорской жене подарок – серебряного амурчика. Баба водрузила статуэтку в супружеской спальне. «Умница ты моя…» Привести в действие вмонтированную в амура бомбу с часовым механизмом трудов не составило. Дорогой Сурен Ахмедович остался доволен. А пока босс доволен – можно и в Сочи сгонять. Билет Карен покупал самолично – хотя мог бы послать кого хошь из шестерок. Хотелось опробовать новенький, вкусно пахнущий документец. Он выбрал рейс, протянул кассирше новенький паспорт, проворковал: «Бонжорно! [10] » Пусть девка гадает – может, он итальянец?! На Сицилии – все тоже смуглые, черноволосые. Карен приехал в аэропорт загодя – получить место в носу лайнера, хлебнуть на дорожку джинчику. Зарегистрировался, сдал багаж. Выпил. Выиграл сотку рубликов в автоматный покер. Выпил еще. В платном сортире пыхнул косячком. И неспешно, вразвалочку пошел в самолет на посадку. Через два часа он уже будет в Сочи! Карен Пахаров стоял в очереди на посадку. Было душно и потно. «В следующий раз первым классом полечу», – пообещал себе он. Одно развлечение – наблюдать, как посадочные менты цепляются к черноволосым да смуглым: «Печать смазана! Фотография – не ваша!» «А ко мне теперь – не прицепишься! – ликовал он. – Паспорт новейший, фотка – моя!» Наконец подошла его очередь. Задавать вопросов Карену не стали. Отвели чуть в сторонку и, дабы не смущать остальных пассажиров, защелкнули на запястьях наручники. |