Книга Рожденная огнем, страница 37 – Карен Мари Монинг

Звук выдвигаемого ящика. Приглушенное ругательство.

Я мало что могла различить. Стены и полы, сделанные из надежных материалов столетней давности, служили отличной звукоизоляцией.

Я наклонила голову, прислушиваясь и пытаясь угадать, кто бы мог прийти сюда и обыскивать здание. Кроме меня. Мелькнула мысль, что, когда поднимусь по ступенькам, могу найти наверху саму себя, что я попала в какую-то временную петлю, а «Синсар Дабх» играет со мной в игры.

Если я упрямо преодолею покрытые ковром ступеньки, кого я обнаружу там, себя? Как я и говорила, я больше ни в чем не была уверена. Совершенно ни в чем.

Дэррок? Что, если он не умер?

Какие-нибудь ши-видящие, по приказу Джейды обследующие дом?

Нет. Ши-видящие работают по двое или больше, но не в одиночку. Мы с Джейдой скорее исключение, а не норма.

Я поставила ногу на первую ступеньку, прямо в середину, потому что лестница всегда скрипит, когда пытаешься бесшумно по ней подняться. Ну и, естественно, ступенька издала сердитый скрип.

Прикусив губу, я остановилась, поставила ступню боком, пытаясь распределить вес равномерно и двигаться осторожно.

Надо мной с грохотом захлопнулась дверь, и я услышала еще одно тихое ругательство, за которым последовало злобное: «Ну, где ты?»

Я застыла. Понюхала воздух. Запах ощущался, но он был слабый. Настолько слабый, что я его практически не уловила, хотя, с другой стороны, я на это и не рассчитывала.

Расправив плечи, я затопала вверх по лестнице, полная решимости раз и навсегда покончить с этим дерьмом.

Грохнула еще одна дверь, шаги приближались. Я напряглась и остановилась на середине лестницы, когда чужак выскочил из спальни и помчался к тем самым ступенькам, на которых я стояла.

Нет. Нет. Нет.

Это неправильно. Чертовски неправильно.

Вверху стояла Алина, и эмоции на ее прекрасном лице сменялись одна за другой. Шок. Изумление. Радость.

В ее глазах, которые я знала так же, как собственные, блеснули слезы. Нет, я знала ее глаза лучше. Я смотрела на нее чаще, чем на себя саму в зеркале.

– Мак? – выдохнула она. – Я в шоке, младшая, это правда ты? О боже, о боже! – завизжала она. – Ты когда приехала? Что ты делаешь в доме? Как ты вообще узнала, где меня искать… Ой… А-а-а-а!

Она застыла на середине фразы, и ее радость трансформировалась в чистый ужас.

Я тоже замерла, поднявшись еще на две ступеньки и так и не опустив ногу на третью.

Она начала пятиться, согнувшись пополам и вцепившись руками в голову.

– Нет, – простонала она. – Нет, – повторила она снова.

– Ты не моя сестра, – прорычала я и загрохотала по лестнице. Я собиралась разобраться с этим. Глядя этому прямо в глаза. Докопаюсь до истины даже без помощи чувств ши-видящей. Моя чертова Книга, или Круус, или кто бы ни стоял за всем дерьмом, не смеет играть со мной в эту игру.

Только не в эту игру.

Алинообразная штука развернулась и побежала, согнувшись и хватаясь руками за живот, словно ощущала такие же спазмы, как и я.

– Ну-ка вернись, кем бы ты ни была! – рявкнула я.

– Отстань от меня! Господи, я не готова. Я еще мало знаю, – всхлипнула она.

– Я сказала, вернись! Посмотри мне в глаза!

Она плакала, бегая от меня по дому, натыкаясь на стены и врезаясь в двери, захлопывая их за собой и запирая на замки.

– Алина! – крикнула я, хоть и понимала, что это совсем не она. Но я не знала, как еще называть монстра. Неужели Книга проецирует для меня образ? Или мой сильнейший страх последних месяцев воплотился?

Что, если я так и не вышла из иллюзии в ту ночь, когда мы «якобы» победили «Синсар Дабх»?

Что, если она втянула меня настолько плотно, что я только «верю», будто победила, а на самом деле живу в похожем на «Матрицу» коконе и мое тело погружено в стазис ^[30], Книга полностью управляет мной, а жизнь мне просто снится? И я могу видеть либо хорошие сны, либо кошмары?

Меня уже несколько месяцев калечил этот обессиливающий страх. Я не доверяла ни единой вещи в моей так называемой реальности.

– Алина! – снова рявкнула я, выламывая запертую дверь и пробивая себе путь. Дверь за дверью. Коридор за коридором.

Пока, наконец, она не оказалась в ловушке. Она закрылась в одной из задних спален, между нами осталась всего одна дверь, и путей для отхода у нее не осталось. Я слышала, как она плачет по ту сторону двери.

Какого черта Книга мне устроила?

Я выбила дверь – возможно, с излишней яростью.

Она закричала, обхватила голову обеими руками, потом отвернулась – и ее вытошнило. Я шагнула ближе, и она снова заорала, словно от душераздирающей боли.

Я остановилась и уставилась на нее, пытаясь понять, что происходит.

– Пожалуйста, – всхлипнула она. – Пожалуйста. Я не… хочу тебя. Я не… ищу тебя. Я… уеду домой. Я… уйду.

Какого черта?

– Мы закончим это прямо сейчас, – прорычала я.

– Пожалуйста, – она плакала. – Нет!

Она убрала руку от головы и начала трясти ею, как бы отгоняя меня.

– Дэррок! – завопила она. – Ты мне нужен!

– Дэррок мертв, – холодно сказала я. – И ты тоже.

Моя сестра, свернувшись в клубок на полу, все кричала и кричала.

***

В итоге я ушла.

Я не могла больше выдержать ни секунды. Ну а что мне было делать? Убить иллюзию сестры?

Я развернулась на пятках и затопала по лестнице вниз, сунув руки в карманы и повесив голову. Ноздри забил запах лавандового смягчителя для простыней.

По пути на улицу я захватила пончик. Он был в пакетике, лежал на столе у вазы с пыльными цветами.

Кофе, стоявший рядом, я тоже забрала.

На стаканчике отпечаталась кораллово-розовая помада, того самого оттенка, которым пользовалась моя сестра, – Летняя Искусительница.

Я решила, что если уж могу справиться с недостатками своего безумия, то с тем же успехом могу насладиться и его преимуществами.

Жуя плохо пропеченный пончик (они хоть и сумели добыть нужные продукты, но определенно не были профессиональными пекарями – хотя, опять же, если это иллюзия, почему пончик невкусный? Неужели я настолько наплевательски к себе отношусь, что порчу даже иллюзорные вкусности?), я проигнорировала зеркала, мимо которых проходила, и совершенно забыла о проклятом дольмене, пока снова не оказалась на перекрестке, где оставила Охотника.