Онлайн книга «Кот недовинченный»
|
– Без «ну» и «положим»! – выкрикнул толстяк. – Отвечай просто: «да» или «нет». Все понял? – Да, – простонал Ленчик. В его мозгу лихорадочно проносились мысли: «Я где-то читал, как можно обмануть детектор лжи: надо согнуть и изо всех сил напрячь пальцы на ногах. Примерно как я медкомиссию в военкомате обманываю, давление себе нагоняю. И еще, чтоб полиграф объ***ать, надо во время допроса каким-нибудь способом самому себе делать больно – чтобы мысли на боль отвлекались… Попытка не пытка, надо пробовать». И юный партизан что есть мочи напряг пальцы на обеих ногах и одновременно задником правой кроссовки изо всех сил надавил на костяшку левой ноги. От мазохистской боли и напряжения мысли и вправду улетели далеко-далеко. – Итак, поехали. – Толстяк потер пухлые ручонки. – Ты знаешь, какую программу ты ищешь? – Нет. – Ты уже нашел ее? – Нет. – Какие-то ее части? – Нет. На этом вопросе Леня ожидал нового болезненного удара током – но ничего не последовало. Он возликовал: ему, кажется, удалось обмануть детектор! Но допрос продолжался: – Ты полагаешь, что программа находится в компьютере одной из русских невест? – Да. – Ты знаешь, у кого именно? – Нет. – У тебя есть подсказка? – Нет. А на этот раз Ленчику не удалось обмануть детектор: мощный удар током пронзил его. Видимо, после первой удачи он слишком расслабился и решил, что дальше врать будет так же легко. – Ложь! Давай говори: куда вы с Екатериной сейчас собирались ехать?! – В Оклахому. Новый удар током. Ленчик застонал. – Врешь! Я сейчас увеличу силу тока! Будет по-настоящему больно! Куда вы собирались ехать?! – В Париж. Еще более болезненный разряд. Ленино тело выгнулось на сиденье, на губах выступила пена. Он уже забыл, что ему надо самому себе делать больно, что он должен сжимать пальцы ног… – Куда?! – окрик толстяка прозвучал над самым его ухом. И тут Леня сдался. – В Гибралтар, – прошептал он. Видимо, полиграф подтвердил его правоту, потому что нового удара не последовало. Мерзкий пузан в бабочке удовлетворенно протянул: – Правильно, умничка, молодец… – И снова резко задал вопрос – словно хлыстом хлестнул: – Женщину в Гибралтаре зовут Зина Барклай? «Что уж теперь поделаешь… – покорно подумал юноша, – раз я главное сказал…» И – кивнул. – Да. – Она проживает на улице Браунинг, шестнадцать? – Да. – О’кей. А есть ли у тебя шифр: к кому из девиц ехать дальше? И тут Леня сделал новую попытку обмануть детектор. Он снова напряг пальцы на ногах и наступил самому себе на костяшку. – Нет, – прохрипел он, прикрыв глаза. И снова – получилось! – Ладно, – удовлетворенно кивнул толстый. Дальше последовали все те же самые вопросы – но в другой формулировке. А потом – еще раз… Лене приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы не сбиться: повторять то, что он все-таки выдал: про Гибралтар и Зину Барклай. И в то же время молчать о том, о чем ему удалось не расколоться. Что, во-первых, у него уже есть часть файлов, составляющих Программу, а во-вторых, он нащупал шифр, в каком порядке следует посещать русских девушек: благословенное число «пи». И ему удалось, удалось, удалось! Больше он ни разу не прокололся и не ощутил ни одного болезненного удара током. Леня не замечал, сколько прошло времени и где они едут. От напряжения и боли пот с него катил градом. Рубашка на спине вся взмокла. Наконец, толстяк задал последний вопрос, пробурчал: «Приемлемо…» – и снял датчики с груди и с пальца Лени. – Мы закончили, – провозгласил он, обращаясь к впереди сидящим подручным. «И что теперь? – промелькнула в мозгу у юноши лихорадочная мысль. – Они убьют меня? И что будет с Катей?» Последний вопрос: «Что будет с Катей?» – Леня повторил вслух. – Ты встретишься с ней, – пообещал толстяк, и слова его прозвучали несколько зловеще. – Встретишься, с течением времени. Между тем «Сеат», несущийся со скоростью более ста километров в час, начал снижать скорость и прижиматься к обочине. Леня, впервые после начала допроса, взглянул в окно машины. Он, естественно, не узнавал местность, где они проезжали, потому как был в Испании вообще и в Мадриде в частности в первый раз. Однако пейзаж, что радовало, не выглядел глушью. Напротив, «Сеат» летел по пятиполосному шоссе, а впереди, сзади и рядом с бандитским авто неслись другие автомобили. На горизонте справа виднелись многоэтажки. Впереди, по ходу движения, углядывалась дорожная развязка. «Может, они не станут убивать меня в столь оживленном месте, – мелькнула в мозгу Лени обнадеживающая мыслишка. – Господи, сделай, чтобы это было так!» «Сеат» остановился на резервной полосе. – Вылазь и гуляй, – скомандовал толстяк Лене. – Только упаси тебя бог пойти в полицию – тогда больше ты тетушку свою не увидишь. Понял, сынок? – Понял, папочка, – буркнул Леня и полез в правую дверь. Едва он оказался на улице, «Сеат Толедо» с номером 39-39 KZS резко взял с места и влился в поток машин, следующий по скоростной автостраде. И тут силы оставили Леню. Ноги подкосились, и он уселся прямо на асфальт. Справа вдоль дороги тянулись настоящие лачуги: домишки из картонных коробок, растянутого полиэтилена, листов жести. Рядом с халупами стояла девочка-негритянка и внимательно смотрела на сидящего прямо на асфальте белого человека. Буквально третья проезжавшая мимо Ленчика машина остановилась, и оттуда выглянул озабоченный испанец: – Que paso, senor? Puedo ayudarte? [37] Уловив общий смысл вопроса, Ленчик успокаивающе махнул рукой и ответил по-английски: – Все хорошо. Спасибо вам, сеньор, за беспокойство. Я просто жду такси. Сеньор кивнул и унесся на своем синем мощном «Субару Импреза». «И вправду надо поймать такси, – устало подумал Ленчик и встал с асфальта. Вытянул руку. – Но куда мне, спрашивается, ехать? И где искать Катю?» Время неизвестно, место – тоже. Катя Сначала Катюше снились сладкие сны. Она где-то летала, парила, нежилась. Теплые волны временами прокатывали по всему ее телу. Потом она вдруг на одну секунду проснулась и обнаружила, что лежит, одетая, на голом матрасе, в какой-то комнате без мебели, а из мансардного окна опускается серый свет. И тут же опять уснула, и в этот раз будто оказалась под землей: в черной западне без видений, мыслей и звуков. |