Книга Безмолвный дом, страница 11 – Фергюс Хьюм

– И это все ваши доказательства? – спокойно спросил Линк.

– Полагаю, что нет, но, мне кажется, и этого довольно. У моего мужа осталась отметина на правой щеке – он получил ее в драке на дуэли с немецким студентом во время пребывания в Гейдельберге. А потом он потерял часть мизинца – левого мизинца – в ходе одного несчастного случая на Западе. Какие еще доказательства вам нужны, мистер Линк?

– Те, которые вы уже предоставили, кажутся мне вполне достаточными, миссис Рен. Однако скажите, когда ваш супруг уехал из дому?

– Примерно год назад, да, папа?

– Тут ты хватила через край, Лидди, – поправил ее отец. – Скажем, десять месяцев тому, так будет правильно.

– Десять месяцев, – внезапно вмешался в разговор Люциан, – и мистер Бервин…

– Рен! – перебила его Лидия, вдова. – Марк Рен.

– Прошу прощения! Итак, Марк Рен снял дом на Женева-сквер шесть месяцев тому. А где же он провел остальные четыре?

– Спросите что-нибудь полегче, мистер Дензил. Об этом мне известно не больше вашего.

– Разве вы не знаете, куда он направился после того, как покинул Бервин-Манор?

– Господи, да откуда же мне знать?! Мы с Марком не ладили, и потому он пустился во все тяжкие и рванул на край света.

– Можешь быть уверена, Лидди, что не ты спутала ему все карты.

– Мысль об этом не может вызвать у меня ничего, кроме улыбки! – вскричала миссис Рен. – Я старалась угодить этому старику во всем.

– То есть вы хотите сказать, что часто ссорились друг с другом? – спросил вдруг Линк.

– Мы с ним жили как кошка с собакой. Господи Иисусе! Да с ним было невозможно жить. Я бы ушла от него сама, если бы он не бросил меня первым, честное слово.

– В общем, мистер Рен ушел от вас десять месяцев тому и не оставил своего адреса?

– Именно так, – спокойно согласилась вдова. – Почти год я ничего не слышала о нем и не видела его самого, пока папа не наткнулся на ваше объявление в газете. А потом по имени, отсутствующей фаланге пальца и шраму на щеке я поняла, что речь идет о Марке. Ради кого-нибудь другого я бы не стала утруждать себя такими хлопотами!

– Моя Лидди не желает быть соломенной вдовой, джентльмены.

– Мне все равно, кем быть – соломенной вдовой или настоящей. Главное, чтобы я сама об этом знала, – без обиняков сообщила Лидия. – Но, как мне представляется, можно не сомневаться в том, что Марк сыграл в ящик.

– Я совершенно уверен, что человек, называвший себя Бервином, был вашим мужем, – сказал Дензил, поскольку миссис Рен остановила на нем взгляд, явно ожидая ответа.

– Что ж, в таком случае это означает, что я – вдова мистера Рена?

– Без сомнения.

– И имею право на все его сбережения?

– Это зависит от завещания, – сухо поправил ее Люциан, которого насторожил легкомысленный тон привлекательной женщины.

– Ну, с этим-то все в порядке, – заявила миссис Рен, поднося к лицу бутылочку нюхательной соли с позолоченной пробкой. – Я присутствовала при составлении завещания и знаю, что мне причитается. Дочь старика от первого брака получает поместье и деньги за аренду, а мне достаются страховые выплаты!

– А что, мистер Бервин – прошу прощения, Рен – был женат дважды?

– Так я об этом и говорю! – воскликнула Лидия. – Он был вдовцом со взрослой дочерью, когда повел меня к алтарю. Ведь я могу получить страховку?

– Полагаю, что да, – ответил Линк, – при условии, что вы сможете доказать факт смерти вашего супруга.

– Вот тебе раз! – вскричала миссис Рен. – Разве он не был убит?

– Был убит человек по имени Бервин.

– Послушайте, сэр, – встрял в разговор розовощекий Кляйн с резкостью, несколько неожиданной для такого добродушного, если судить по его внешнему виду, субъекта, – разве Бервин – это не Рен?

– Очень может быть, – холодно отозвался Линк. – Все предоставленные вами улики свидетельствуют об этом, но они могут и не удовлетворить страховую компанию. Полагаю, придется вскрывать могилу и идентифицировать останки.

– Фу! – сказала миссис Рен, передернув плечами, – какая гадость! Я имею в виду, – поспешно добавила она и покраснела, заметив, что ее легкомыслие покоробило Люциана, – что, как мне ни жаль старика, он был мне плохим мужем, а труп недельной давности – не самое приятное зрелище.

– Лидди, – вмешался Кляйн, стремясь во что бы то ни стало сгладить впечатление, которое эта глупая речь произвела на обоих мужчин, – думай о том, что говоришь. Сердце у тебя доброе, чего не скажешь о языке.

– Так оно и есть, если уж я так долго мирилась с мистером Реном, – обиженно сказала Лидия. – Но, по крайней мере, я хочу быть честной с собой. Да, мне жаль, что Рен дал зарезать себя как свинью, но моей вины в этом нет и я сделала все, что в моих силах, надев траур. Нет смысла продолжать в том же духе, папа, потому что я не собираюсь оправдываться перед незнакомыми людьми. Я хочу знать, как получить свои деньги.

– С этим вопросом вам лучше обратиться в страховую компанию, – холодно обронил Линк. – Меня же, миссис Рен, в первую очередь интересует убийство.

– Я об этом ничего не знаю, – огрызнулась вдова. – Я не видела Марка почти год.

– У вас нет предположений относительно того, кто мог его убить?

– Нет, конечно! Откуда?

– Вы могли знать, были ли у него враги.

– Враги? – с нескрываемым презрением переспросила миссис Рен. – Да он был настолько бесхребетным, что никто не мог желать ему смерти! Ни рыба ни мясо, к тому же с приветом!

– Не в своем уме, иначе говоря, – заметил Кляйн. – Он считал, что весь мир ополчился против него и все только и думают, как от него избавиться.

– Он говорил, что у него есть враги, – намекнул Люциан.

– Еще бы! Вне всякого сомнения, он был уверен, что против него выступает вся Европа, – заявил Кляйн. – Таков уж был мой зять. Они с Лидди поцапались немного, как бывает у семейных пар, и он сбежал от нее, чтобы залечь на дно в какой-то невообразимой дыре в Пимлико. Уверяю вас, джентльмены, что у Рена было не все в порядке с головой. Он выдумывал всякие глупости, можете мне поверить; но я не знаю никого, кто желал бы причинить ему зло.

– Тем не менее он умер насильственной смертью, – строго заметил Дензил.

– Это ужасно, сэр, – подхватил Кляйн, – и мы с Лидди хотим линчевать негодяя, который совершил преступление, но не имеем ни малейшего понятия, кто это сделал.

– Я так уж точно, – со слезами в голосе сказала миссис Рен. – Все, кого я знала, вели себя с ним исключительно вежливо, в Бервин-Маноре не было никого, кто желал бы убить его. Но почему он уехал или отчего умер, я сказать не могу.

– Если желаете знать, как он умер, я могу рассказать вам, – пояснил Линк. – Его зарезали.