Онлайн книга «Ложь во благо, или О чем все молчат»
– Надеюсь, мы вас не задержали, – сказала женщина. – Вовсе нет. – Роберт встал и пожал мужчине руку. – Будьте как дома. – Он указал на длинное сиденье, где хватало места для четверых. Они сели, женщина оказалась рядом со мной. Капитан прыгнул на песок, легко оттолкнул катамаран в воду, запрыгнул на борт – и вот мы уже скользим прямиком на оранжевое закатное солнце. Попутчики, Брюс и Кэрол, ньюйоркцы, праздновали в Гонолулу десятилетнюю годовщину своей свадьбы. Благодаря их энергичной говорливости мы уже через три минуты узнали, что Брюс – биржевой брокер, а Кэрол – президент PTA. Оба были горячими поклонниками Джона Кеннеди [5], и мы высказали надежду, что на выборах в ноябре он заткнет за пояс Никсона. То есть надежду высказала я, а Роберт промолчал. Я догадалась, что его раздражает эта тема, когда он вдруг спросил: – Ну и чем вы занимаетесь на острове? Вопрос прозвучал неожиданно, застигнув Брюса и Кэрол врасплох. Я пришла на помощь Роберту, зная, что он не любит разговоров о политике. – Мы, например, этим утром осваивали серфинг. – Правда, чудесно? – подхватила Кэрол. – У нас это было вчера. У меня получалось ужасно, зато Брюс словно родился на доске. – Жаль, что досок нет на пляже Джонс, – посетовал Брюс, ободрав меня своим акцентом, как наждаком. – Расскажи им, чему посвятили сегодняшнее утро мы, – попросила Кэрол, толкая мужа локтем. – Мы ныряли с аквалангами! – провозгласил Брюс. – Самый захватывающий опыт в моей жизни! – А мы плавали с маской, – сказала я. – Вот ты в обычном мире, а через мгновение, опустив голову, переносишься в совершенно новую Вселенную! – Согласен! Это то же самое, только в сто раз лучше, – подхватила Кэрол. – Прямо чувствуешь себя рыбой! – А клаустрофобии не возникает? – осведомился Роберт. – К этому быстро привыкаешь, – ответил Брюс. – Сначала нам дали урок в бассейне. Хотите скажу, как зовут парня, который нас учил? – Обязательно! – воскликнула я. – Ужасно хочется попробовать. Я почувствовала, что Роберт относится к этому с меньшим энтузиазмом, но Брюс уже достал из кармана блокнот и записал на листке имя инструктора. – А вы чем занимаетесь? – обратился он к Роберту, отдавая ему листок. – Я врач, – сказал Роберт. Наши спутники вытаращили глаза. Я знала, какие мысли посетили этих северян: для них странно, что у южанина хватило мозгов, чтобы стать врачом. – Педиатр, – уточнила я. Мне очень хотелось продолжить, поведать, как он зашивал страшную рану на ноге у маленькой девочки, отвлекая ее смешными шутками, какой он отзывчивый, как одну субботу в месяц бесплатно работает в больнице для бедных. Но ему моя откровенность не понравилась бы. – Вот это да! – ахнула Кэрол. Брюс уперся локтями в колени и подался к Роберту. – У нашего сына никак не заживет порез на лодыжке, – начал он. – Наш педиатр пробует то одно, то другое, и все без толку… Почти весь предзакатный круиз Роберт давал безвозмездную медицинскую консультацию с серьезным выражением на красивом загорелом лице, а Брюс с Кэрол впитывали каждое его словечко. Я буквально лопалась от гордости за своего мужа. После круиза мы с Робертом ужинали у бассейна, перед своим бунгало. Мы сидели рядышком перед огромным блюдом рыбно-мясного ассорти пупу. – Мне так хочется нырнуть! – сказала я, лакомясь креветкой на бамбуковом шампуре. Роберт поежился. – Ты серьезно? – Представляю, какая там красотища! – Разве стоит из-за этого рисковать? Вдруг утонешь или легкое лопнет? Я со смехом впилась зубами в колечко ананаса. – Ты слишком драматизируешь! Он забрал у меня колечко ананаса, поцеловал, накрутил себе на палец мой локон. – Ты заставляешь меня волноваться, не староват ли я для тебя. – Глупости! – Наши девять лет разницы казались мне чепухой. Почему это должно его тревожить? Он оставил в покое мои волосы и сказал с улыбкой: – Хочешь нырнуть – нырнем. Не хочу лишать тебя того, чего тебе хочется. – Например, работы, – ляпнула я и сразу об этом пожалела. В первый понедельник после нашего возвращения с Гавайев мне предстояло приступить к работе, и Роберту это не очень нравилось. Он поднял ладонь, чтобы пресечь мою болтовню. – Хочешь – попробуй. Я уже тебе говорил, не надо снова и снова к этому возвращаться. – По воскресеньям я буду готовить, так что по вечерам в будни останется только разогреть, воспользовавшись духовкой. – Мы предполагали, конечно, нанять горничную, но не для готовки. – Я буду обязательно возвращаться вовремя, чтобы все успеть. Жены всех его друзей в Рейли ждали мужей по вечерам, чистенькие и причесанные, у накрытого стола. – Дело вовсе не в еде. – Он подцепил на блюде что-то жареное и уставился на вилку, соображая, что это за невидаль. – Ты знаешь, что меня беспокоит. Если тебе так хочется работать, нашла бы себе что-нибудь… Даже не знаю, что. Но это неподходящая работа для моей жены. – Он положил вилку. – Одно дело – учительница или библиотекарь, как твоя мать. Ты бы все равно помогала людям, если тебе это так важно. Я проглотила кусочек креветки. – Мне всегда хотелось заниматься именно ЭТИМ. – Надеюсь, тебе не придется иметь дело с цветными? – спросил он. – Для этого у них должны быть социальные работники из цветных. Одна ложь между нами уже затесалась – пилюли, зарытые в мое белье в комоде бунгало. Я получила их у врача Глории, пообещавшего, что они позволят мне не забеременеть прямо в брачную ночь. – Нет, у меня будут и темнокожие подопечные, – храбро сказала я. – Но это неправильно! – Почему, скажи на милость? Им тоже нужна помощь. – У них должны быть свои социальные работники. – Для меня это не проблема. – Ты набралась радикальных идей в своей левой церкви, – сказал он. – Хорошо хоть, что наши дети не будут в нее ходить. Я прикусила язык, не желая спорить. Некоторое время мы ели молча. Потом Роберт отхлебнул вина и вздохнул. – Что я скажу своим друзьям? – спросил он, ставя на стол бокал. – Насчет моей работы? – смущенно пискнула я. – Ни у кого из них жены не работают. Они решат, что я недостаточно зарабатываю. – Объясни им, что я упрямая, а ты так меня любишь, что не хочешь мне мешать. – Изображая беззаботность, я потянулась к нему, чтобы чмокнуть в щеку. |