Онлайн книга «Телохранительница»
|
— В курсе. — А сегодня он Байкалова похитил. — Не в курсе, — заинтригованно повел бровью Мавр. — Байкалова надо найти, а Мурзу наказать. — И кто это так решил? — Захаровские и без того с ним решат. А если мы им поможем, то это будет быстрее. — Не тех лошадей запрягаешь, — качнул головой Мавр. Не было у него никакого желания подпрягаться за Захара Байкалова. И зря Жанна пришла просить за него. — Мы поможем решить с Мурзой, а Захаровские помогут нам с «Альфа-Гаммой», и мы отожмем клуб. — Думаешь, это так просто? — Мавр с интересом смотрел на Жанну. Клуб «Альфа-Гамма» был для него как заноза в горле. «Трижды семь» — это и казино, и ночной клуб в одном флаконе. Но сколько было случаев, когда, заморив азартного червячка, клиенты отправлялись в «Альфа-Гамму», потому что там круче. Более того, Ушаков сам собирался открывать казино. Вернее, он бы давно это сделал, если бы не боялся Мавра. Два казино на их город — это явный перебор. Ушаков это понимал… — Отец уже отжал долю в «Альфе». Я знаю, я присутствовала на сделке. Мы решаем вопрос с «крышей», ставим своего управляющего, и клуб — наш. — Чей — наш? — Мы можем дожать Ушакова, и ты выкупишь его долю… — Хм. Деньги у Мавра были, он бы мог вложить их в «Альфу». Скрутить Ушакова в бараний рог, создать льготные для себя условия и заключить сделку. Это будет нетрудно, если Джин хотя бы просто постоит в стороне. — Думаю, отец будет не против, — ободряюще улыбнулась Жанна. — А ты? — Мне все равно. — Тебе нужен сам Байкалов… — усмехнулся Мавр. — Я слышал, ты к нему неровно дышишь. — Меньше слушай, больше думай, — лукаво улыбнулась Жанна. — И слушаю, и думаю… — Я могла бы обратиться к мужу, но… Ты бы помог своей жене, если бы она попросила за своего э-э… воздыхателя? — У моей жены нет воздыхателя. Но я бы ей не помог… — «Альфа-Гамму» можно «закрыть». — А если «закроют» захаровских? — Захаровские нам не угрожают, а Джин — «заказал» отца. — Джин? — «Заказал» отца и подставил Захара. Захар узнал об этом, Джин пропал… — Почему я об этом не знаю? — Может быть, потому, что Фадей в это не верит. Ни Фадей, ни Патрик… — Почему я должен верить? — Потому что тебе нужна «Альфа». Потому что мой отец отжал от нее долю. Потому что Джин из-за этого его и «заказал». — Из-за «Альфы»? — «Альфа», мебельная фабрика… Отец не считался с Джином. За это и поплатился… А нам все равно. С Джина почему-то спрашиваем не мы, а захаровские. Мавр кивнул. Он знал, как Ставр относился к Джину. Он крутил им как хотел, и тот мог взбунтоваться. Но если Мавр не спросит за Ставра, как он потом сможет предъявить права на его наследство? И еще он должен был помочь Жанне, чтобы этим «умыть» Патрика… Да, пожалуй, ввязаться в эту бучу необходимо. Рябой закинул голову вверх, поднял и перевернул над ней откупоренную бутылку пива. Пиво лилось в горло само по себе, Рябой даже не глотал. Так и сидел, пока все не вылилось в него. Но Мурза не собирался ему аплодировать. Во-первых, ему сейчас не до развлечений, а во-вторых, ситуация такая, что голову нужно держать в ясности ума, а Рябой с утра налакался, глаза уже залитые. — Толян, дело серьезное. У нас уже не война, у нас драка, — сказал он. Захар раздавил Джина с его свитой, Мурза ответил расстрелом, но сегодня ночью погибли его люди. Захаровские отморозились напрочь, поэтому нужно было бросить против них все силы. А Рябой уже опохмелился после вчерашнего, и его бойцы — кто в лес, кто по дрова. Человек пять с ним в кафе, больше под рукой никого нет. А Мурза уже собрал толпу. Если к ним присоединится Рябой, они такой «шухер» наведут, все захаровские в норы забьются. — Драться так драться! — кивнул Рябой. И откупорил очередную бутылку. — Да не с пивом драться, а с захаровскими! — Мурза вырвал у него из руки бутылку, зашвырнул ее в дальний угол зала. — Это что было? — Рябой смотрел на него возмущенно, глаза наливались кровью. — Ты что, не въезжаешь? Война у нас! Сегодня моих пацанов завалили! — Ты зачем пиво у меня забрал? Рябой ударил без размаха, но Мурза, уловив момент, блокировал руку и ударил в ответ. Больше Рябой бить не стал. Рванул на Мурзу, сгреб его в охапку, швырнул на пол. Рябой умел это делать, как-никак мастер спорта по вольной борьбе. Мурза ударился затылком о пол, и Рябой взял его на удушающий прием. При этом так держал правую руку, что Мурза просто не мог достать из кобуры пистолет. — Ты зачем пиво у меня забрал! Кто-то пытался оттащить Рябого от Мурзы, но тот лишь сильней сжимал захват. Мурза уже терял сознание, когда в голову Рябому врезалась бейсбольная бита, и тот вырубился, разжав руки. Мурза хотел поблагодарить спасителя, но увидел перед собой лицо в маске. И таких лиц в кафе было много. Его и бойцов Рябого избивали крепкие на вид и реально бешеные парни. У них у всех были только биты, но они владели инициативой. Мурза понял, что шансов у него нет. Он увернулся от удара, вскочил, рванул в подсобку. Путь ему преградил человек в маске. Мурза бросился ему в ноги, сбил его на пол, но добить не успел. Сильный удар по затылку вбил его в дверной проем, как шар — в лузу, и он потерял сознание… В себя Мурза пришел в машине. Дикий сидел за рулем, рядом, обхватив руками голову, постанывал Кальян. Все, больше в машине никого не было. С кем Мурза в город приехал, с теми и остался. — Ты куда меня везешь? — спросил он. — Ну, не знаю… — Давай назад! — Куда назад! Там такая толпа! Сразу надо было. Мурза кивнул, соглашаясь. Сначала надо было Рябого пристрелить, а потом уже всех остальных… — Это захаровские, — вздохнул Дикий. — Всей толпой навалились, пока мы сопли жевали. — Рябой, сволочь! — Боюсь, они пацанов скирдовать будут. И к себе повезут. — Зачем? — Ну, дознаваться будут, кто в них стрелял, чтобы ментам потом сдать. Они же охрана, они должны так поступать… — А может, утопят, как слепых котят… Как Джина с его… — Кальян задумался, подбирая нужное слово. — Как Джина с его баранами, — подхватил Мурза. — Обмен надо делать, — продолжал Дикий. — Мы им Захара, а они нам пацанов… — Всех не заскирдуют, — качнул головой Мурза. — Мы ушли, и другие уйдут… — Он скривился при мысли о том, что ему пришлось спасать свою шкуру в позорном бегстве. — Будут пацаны… А Захара мы отдадим. Его голову… На блюдечке, с голубой каемочкой. |