Онлайн книга «Пока ангелы спят»
– Когда? Сегодня? Завтра? – Я найду тебя сам… И яркая картинка распадается на лепестки осколков. Наташа неохотно открывает глаза. Позднее утро. Солнце ломится в комнату. В квартире тихо. Хомяк сладко спит в своей клетке и еле слышно похрапывает. «Я найду тебя сам!» – повторяет Наташа и выбирается из постели. Сон никак не идет из головы… Она не спеша проходит по квартире. Мамин кабинет, заставленный медицинскими томами, с дипломами на стенах, – когда-то она так благоговела перед этой комнатой! – сегодня кажется маленьким и замшелым. Антикварная зеленая лампа, сбрызнутая паутинкой пыли, тоже представляется глупой и неуклюжей. Не то что благородные люстры с мириадами хрустальных подвесок, какие Наташа видела в своем сне, в огромном прекрасном зале… «Не квартирка, а сущий курятник, – приходит в голову Наталье, – потолки-то какие низкие… Примитивно мы живем. А как шикарно все было на приеме! Попасть бы туда по-настоящему…» Она увидела в зеркале собственное размечтавшееся лицо и расхохоталась. Что за чушь в голову лезет – особенно по утрам, пока кофе не попьешь. Дворцы, подумать только. Сейчас в бомжовской столовке она небось такой дворец увидит! Наташа сходила в ванную за губкой, бережно протерла мамину зеленую лампу. Подняла с пола и примостила на место «Болезни климактерического периода». Быстро позавтракала фотомодельными мюслями и совсем не фотомодельной шоколадкой с орехами, облачилась в скромные джинсы-бананы и широкую футболку и отправилась на задание. Задание, прямо скажем, не вдохновляло. Пугало даже. О чем же их спрашивать, этих бомжей? «Расскажите, пожалуйста, как вы дошли до такой жизни… А теперь, будьте любезны, пару смешных историй… Каких? Да любых! Мне завотделом расследований велел, чтобы были…» Чушь какая-то получается… Запорет она первое задание в отделе расследований, как пить дать запорет. До чего же жаль, что ее не послали в шейпинг-клуб… К метро она шла не спеша, изучала по дороге ассортимент окрестных магазинчиков и палаток. В подземке настал черед книжных и газетных ларьков, а в переходе она долго стояла перед витриной с театральными билетами. В Большом скоро премьера, «Дочь фараона» с Ниной Ананиашвили. Билеты дорогущие, никакой заначки не хватит. Может, у папы выклянчить? На культурное развитие? Наташа вздохнула и оттащила себя от билетных искушений. «Хватит бредить. Напишу про бомжей, получу гонорар и тогда куплю билеты на «Дочь фараона». Как взрослый человек». …Бомжи оказались совсем не страшными. А столовая – чистой, светлой и даже с претензией на уют. Занавесок на окнах, правда, не имелось – зато по стенам развешаны картины непонятного содержания: Малевич какой-то. За длинным деревянным столом собрались в основном чистенькие старушки. Явно не бомжи, а просто одинокие люди. Наташе даже показалось, что приходят они сюда не столько поесть, сколько пообщаться. Бабульки дружно и одинаково отвечали на Наташины расспросы: – Пенсии не хватает, дочка, вот сюда и ходим… Кормят как? Да нормально, в войну хуже питались… Бабулечки проворно ухватывали со стола нарезанный черный хлеб, прятали его в целлофановые пакеты. – Неужели у них на хлеб денег нет? – с состраданием спросила Наташа директора столовой (тот неотлучно сопровождал ее и чутко ловил каждое слово, брошенное старушками). Директор энергично замотал головой: – Не, это они для голубей берут. Вон, посмотрите, лавочку на улице, рядом с входом птицы всю обгадили. – А настоящие… – Наташа смутилась и выпалила неприятное слово, – бомжи к вам приходят? Директор хозяйским оком осмотрел столовую. Сказал радостно: – Вон Васька-бомж. За закусью к нам пришел. Васька расслышал, заулыбался, сверкнул парочкой стальных фиксов. Доложил радостно: – На ноль пять только и набрали! Он аккуратно заворачивал две котлеты в старый номер «Вечерки». Сказал просительно: – Слышь, начальник, может, добавки дашь? – Кыш отсюда, – нахмурился директор. Васька поспешно прошмыгал к выходу. Директор нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Наталья отчаянно соображала, о чем бы еще его спросить. Сесть он ей не предложил, они стояли в обеденном зале под любопытствующими взглядами посетителей. – А финансирование у вас достаточное? – выдавила она. – Финансирование, говоришь… Она навострила ручку. – Хрен собачий, а не финансирование, – с досадой обронил директор и добавил: – Извините, девушка!.. Смех куриный, а не финансирование. Гроши! И замолчал. – А меценаты у вас есть? – отчаянно продолжила Наташа, густо покраснела и поправилась: – Ну, спонсоры… – Спонсоры! – пренебрежительно подхватил директор. – Конечно, спонсоры есть! Куда же без них!.. Хлебозавод вот есть. Он нам свой возврат присылает. Буханки, те, что не купили, с плесенью… Из совхозов тухлятину шлют… Яички там… Молоко скисшее… Колбасу просроченную везут из магазинов… Есть, есть спонсоры!.. В директорском кармане тренькнул мобильный телефон. «Вот тебе и скудное финансирование, – пронеслось в голове у Наташи. – На сотовую связь у него почему-то хватает». – Две секунды, Рамазан… Директор взял Наталью под локоть, подтащил ее к еще одному посетителю столовки и почти что бросил на скамью рядом с ним. – Эй, Витек, расскажи ей про себя, – приказал шеф. И вернулся к своему телефону. Наташа расслышала: – Да, Рамазан, подъезжай. Товар пришел. Витек – мужчина лет сорока с давно не мытой окладистой бородой – придвинулся к ней поближе, склонился к уху, зашипел несвежим дыханием: – Нашу он жрачку распродает, нашу… На Выхинском рынке… У этого Рамазана там лоток… Наташа распахнула глаза и замерла. А Витек плотоядным взглядом пытался рассмотреть ее грудь, скрытую под широкой футболкой. – Но как? Как это? – выдохнула Наташа. – Пойдем на улицу, – скомандовал Витек. – Я тебе сейчас такое интервью дам! …Наташа просидела за компьютером почти до утра. Она то лихорадочно набирала текст, то задумывалась, вглядываясь в свои поспешные записи. Этот Виталий с его толстовско-солженицынской бородой оказался для нее просто кладом. Какая бомба получится! Часа в три ночи в ее комнату заглянул заспанный отец. Спросил сочувственно: – Не пишется? – Пишется, еще как! – Она загородила от отца компьютерный экран. – Почитать дашь? – Папа спросил, похоже, из вежливости. Ей очень хотелось показать ему почти готовый текст. Спросить его мнения и совета. Но сколько можно ходить на родительских помочах! Пора хоть что-то сделать самой. Абсолютно самой, без родительских подсказок. |