Книга Леди Непредсказуемость, страница 9 – Элла Рэйн

— Правильно сказала, — ответила я, вспомнив о леди Петунье Огили, которую так же по состоянию здоровья отправили учиться в женский институт Сильфиды. — Чем займешься вечером?

— Буду вышивать, а перед сном почитаю. Слушай, леди Амилен оставила в гостиной «Дамский угодник», и я его просмотрела, но Видана, ты не покидала вчера замок, как ты могла оказаться на свадьбе Локидса Мордерата и Тамилы Рамон? Ты сама газету видела?

— Ага, в руках леди Амилен, но ее, конечно, не открывала. И да, ты права, я не покидала замок, — старшенький перекочевал в свою колыбельку, а у меня в руках оказался младший. — Нужно посмотреть, невеста должна быть очень красивой.

— Невеста очень красивая, да и жених — привлекательный юноша, — согласилась Янина и добавила, — тебя назвали Леди Непредсказуемость. Репортерша не удержалась и шпильку пустила в твою сторону, мол, не успела родить и уже оставила детей на кормилицу, а сама бросилась к развлечениям.

— И кто у нас репортерша? — уточнила я.

— Алиса Гоцци, я маме показала статью, а она только и сказала, что леди эта — сказочная фантазерка и замечена в том, что выдает желаемое за действительность, — поведала девушка. — Ты ее знаешь?

— Да, знаю, приходилось встречаться, — подтвердила я, вспомнив, что Шерлос рассказывал о том, что Алису Гоцци наказали условным сроком и выплатой штрафа в пользу Рунгерд Торверг, в замужестве Дурнен. Леди Гоцци после лечебницы не вернулась в дом леди Деворы Норберт, а поселилась в квартире мужа. По окончании следствия и вынесения приговора продолжила свою деятельность в «Дамском угоднике», читатели которого очень скучали без своей любимицы. Скучал по ней и Ледоруб Северный, отметившись кусачей статьей-приветствием в газете «На привале», как только в «Дамском угоднике» вышла статья Алисы Гоцци после долгого перерыва, после чего тиражи обоих изданий подскочили и противостояние вступило в новую фазу к вящей радости как читателей, так и издателей. Обо всем я негромко рассказывала Янине, а девушка сидела на кровати, укутавшись в плед и внимательно слушала, иногда задавала вопросы и улыбалась.

— Моя жизнь так изменилась, еще несколько дней назад я была уверена, что проживу совсем не много, и вдруг вы с папой забрали меня, целитель Маркес сменил лечение, и мое сердце, как мне кажется, становится сильнее, — поделилась она, когда я замолчала.

— Это хорошо, а почему ты была уверена, что скоро умрешь? — уточнила я, вспомнив слова Янины, сказанные в Ордене.

— Я нечаянно услышала разговор, сестра Патрусия сказала бабушке, что я не переживу эту зиму. Бабушка спросила, что еще можно сделать и не пригласить ли другого целителя, а сестра обиделась и ответила, что, если ей не доверяют, она может уйти из лечебницы. И той же ночью бабушка с помощницей Теофанией перевели меня из комнаты, где я жила, в келью настоятельницы, и мне не позволялось ее покидать. А через два дня появились ты и папа. Бабушка так обрадовалась, что меня решили удочерить, — смущаясь, поведала девушка, — сказала, что моя жизнь будет долгой и счастливой.

— Я согласна с ней, целитель Маркес пообещал укрепить твое здоровье, главное, чтобы и ты стремилась к этому, а счастье — это выбор, если ты решишь быть счастливой, то никто и ничто не сможет тебе помешать. Нам так профессор объяснял на магической психологии.

— Видана, а сова так и продолжает сидеть, — прошептала Янина, — она нас может слышать?

— Все может быть, хотя мы с тобой совсем негромко разговариваем. Слушай, а давай я малышей переложу в корзинки, позовем деда и лорда Герна, пусть отнесут в гостиную, будем там все вместе.

— Давай, я сейчас их позову, — и Янина покинула комнату, а я принесла из гардеробной переноски, наблюдая, как за шторами немного беспокойно зашевелилась сова, выходит, он слышал наш разговор.

— Мда, а вот это уже нехорошо, если лорд Сент-Жен догадается, что Янина урожденная Тетрамон, то неизвестно, какие последствия нам стоит ожидать, — думала я, перекладывая спящих сыновей. — Чуть подрастут, и им будет мало есть и спать, ох и дадут они мне жару.

За ужином — а нас было всего несколько человек, не то что в прошлые дни, — мы разговаривали о предстоящих праздниках, ожидаемых гостях, решали, где кого лучше разместить и чем занять. Относительно кушаний все было решено заранее, Давен закупил в деревне мяса и пригласил в помощь Халли кухарку.

— Видана, может, кормилицу нанять? — спросил домоправитель. — Деревенский староста говорит, у них недавно три женщины родили, и у всех молока много.

— Нет, я сама, — улыбнулась я и продолжила ужинать, прислушиваясь к разговорам и думая, как избавиться от стража на окне.

— Янина, а чему учат в институте Сильфиды? — полюбопытствовал лорд Герн.

— Там готовят домашних учительниц и домоправительниц, — ответила девушка, — нас обучали всему: шить, вязать, вышивать, готовить и обучать деток чтению, арифметике, географии, а также немножко лечить.

Она рассказывала, а Халли и Давен только головами покачивали в знак одобрения.

— Вы никогда, леди Янина, не пропадете, любой лорд захочет жену с такими знаниями и умениями, — поведал Давен, а дед с Ребеккой улыбнулись, — только выздоравливайте поскорее.

Лорд Герн ухаживал за нами, подкладывая добавку, и расспрашивал о планах на каникулы.

* * *

— Видана, — я мгновенно открыла глаза, было еще темно и рано. Надо мной склонилась бабушка, — к нам сейчас прилетит лорд Пэйн, а сова за твоим окном остается на месте. Я думаю, она все слышит.

— Сейчас, бабушка, — я поднялась, умывалась и, заплетая косу, решала, что делать с лордом Сент-Женом. Надела теплые брюки, вязаную тунику, меховой жилет с капюшоном, зашнуровала зимние ботинки и, поцеловав Ребекку, поспешила вниз.

Я вышла из замка и направилась по дорожке к домику привратника, сова полетела за мной, чего я и добивалась, нужно было увести лорда Аллана от замка и не мешать встрече лордов Мордерата и Пэйна. Сова села мне на плечо, даже не думая, я взяла ее на руки, она не сопротивлялась, и открыла переход, в котором мы исчезли. Летели совсем недолго, значит, Лесная школа находится во владениях Блэкрэдсанов. Переход открылся перед одноэтажным зданием, спрятавшимся среди непроходимых зарослей ельника, со стороны его не было видно, но я стояла прямо перед дверью, держа в руках сову, прижавшуюся к моему плечу и дремавшую.

— Вот еще один доверяющий мне, — подумала я, и один совиный глаз приоткрылся и закрылся вновь: птичка устала сидеть весь день и ночь перед моим окном.

Толкнув дверь, я попала в освещенный коридор и увидела старого лешего, сидевшего неподалеку от входа.

— Доброе утро, а леди директрису повидать можно? — негромко спросила я и он, покосившись на дремлющую сову, направился вперед, показывая мне дорогу. Около двери с табличкой «Директриса» леший остановился, постучал и, услышав голос леди Эммы, распахнул дверь, пропустив меня вперед.

В полутемном кабинете первое, что бросилось в глаза — большой стол и два кресла перед ним, далее в полумраке обрели очертания два шкафа. Настольная лампа освещала часть помещения, сова в моих руках беспокойно дернулась.