Книга Одно сердце на двоих, страница 10 – Александр Тамоников

— Ты все это серьезно, Вадим?

— Конечно. Справедливость, Славик, должна восторжествовать. Так оно и будет. А как решим вопрос с Леной и этой мразью Сухобоковым, отвезу тебя в наш госпиталь.

— Ты рехнулся? Да Сухобоков, если понадобится, в поместье столько быков наберет, что их там и взвод не возьмет. Бандюков отборных!.. В армии они не служили, на зонах опыта набирались.

— Разберемся.

— Ты в натуре без башни. Вали отсюда, пока тебя не уделали.

— Нет, Славик. Теперь я от тебя уеду только тогда, когда Сухобоков станет выть от отчаяния и боли, вымаливать себе жизнь. Давай помогу. Говори, что сделать надо?

— Ты о чем?

— Ну, подмыть, снять белье, помочь лечь в постель. Потом приберусь в комнате, продукты разложу. Холодильник-то у тебя есть?

— В погребе как в холодильнике. А тот сломался.

— Не выкинул?

— А ты не видел в сенях?

— Не обратил внимания. Посмотрю, что там сломалось. Если помнишь, я техникой в училище сильно увлекался.

Дуневич улыбнулся. Наверное, впервые за последние годы.

— Как же, помню. Тебя еще тогда называли Кулибиным и Левшой.

— Это в шутку, но технику люблю и кое-что в ней понимаю. Кроме компьютеров и разных устройств последнего времени. В них я ни в зуб ногой. Говори, что делать надо.

— Устраивайся в комнате. Помыться, извини, можно, если только из колодца ведрами воды натаскаешь. Чистое постельное белье в спальне, в тумбочке. А я сам справлюсь. Не впервой. Да, у тебя водка на утро осталась?

— Есть еще пузырь.

— Хорошо, а то самогон здесь дерьмовый, а на селе надо знать, у кого брать, да и не дадут чужакам.

— Зачем самогон? На селе что, магазина нет?

— Есть. Только там паленку одну продают. Безопасней самогон пить.

— Да, провинция.

— Это тебе не Москва.

— Даже не Суринам и не Сирия.

— А ты что, был там?

— Был. Из Сирии прилетел и отпуск получил.

— И чего там в реале, Вадим?

— Поздно уже, а рассказывать долго. У нас будет еще время обо всем поговорить.

— Ладно.

Дуневич покатил в свою спальню.

Галдин обмылся холодной водой, поставил машину за сарай. Потом он зашел в комнату Елены и посчитал, сколько сейчас ей лет. Вышло двадцать. Вадим застелил постель и прилег. Рядом на коврике устроился Султан.

Поутру Галдин вывез Дуневича на улицу, покормил пса, занялся уборкой, а потом и забором. С ним пришлось повозиться, но в конце концов Вадим установил его на место. Он занимался этим до середины дня. Друзья пообедали борщом и картошкой, которые принесла Мария Алексеевна.

Вячеслав, похмелившийся с утра, был дружелюбен. Но не только от водки. К нему постепенно возвращалась жизнь. Он начал понимать, что не брошен, не остался один.

После обеда Галдин заглянул в гараж. Там стояла старая, но довольно приличная «Нива». Дверца открыта, ключ в замке. Вадим провернул его. Машина завелась с пол-оборота, но через пару минут заглохла. Закончился бензин.

Подкатил на коляске Дуневич и сказал:

— «Нива» еще ничего. Года солидные, а вот пробега и пятидесяти тысяч не будет. Я на ней только в лес да на дальнее озеро ездил.

— Документы на «Ниву» в порядке?

— ОСАГО нет, некому делать было. А без страховки далеко не уедешь.

— Это дело поправимое. Паспорт на машину у тебя?

— Все у меня. Даже права остались.

— Я воспользуюсь ею, если ты не против.

— А ОСАГО?

— Напишешь доверенность. В городе оформлю страховку.

— До него еще доехать надо. На селе постоянно патруль ДПС трется. Он не трогает только тачки Сухобокова.

— Слушай, Слава, а этот Сухобоков часто в городе бывает?

— Откуда мне знать? Впрочем, насчет этого можно с участковым поговорить.

— С тем самым, которого еще при назначении купил этот бизнесмен?

— Нет, новый участковый — вполне нормальный парнишка. Наши отцы друзьями были.

— Отец мента жив?

— Помер. В том же двенадцатом году.

— Что за участковый?

— Лейтенант Борисов Михаил Владимирович, двадцать три года, отслужил в десанте, закончил школу полиции и получил назначение в родные места. Живет рядом с церковью и магазином.

— Считаешь, с ним можно поладить?

— Смотря в чем.

— В серьезных делах.

— Думаю, можно.

— Уверен, что его не купил Сухобоков?

— Сто процентов не дам. Где-то девяносто.

— Неплохой расклад. Так я доеду до участкового. У него где опорный пункт?

— В сельсовете, но он вряд ли сидит там целыми днями. Кроме села на участке еще четыре деревни.

— Тачка у лейтенанта есть?

— Служебный «УАЗ». Его еще Гвоздь получил, хотел на себя оформить, но не успел. Выгнали раньше. — Дуневич посмотрел на часы и спросил: — Ты что, прямо сейчас к нему собираешься?

— У меня, Славик, всего две недели, уже меньше, а дел предстоит много.

— Не связывался бы ты, Вадим. Хватит и того, что мы с Леной пострадали.

— Нет, не хватит. Беспредел должен быть наказан. За каким чертом я рискую собой где-то за границей, а на родине правит зло? Не будет этого.

— Ты же не крутой спецназовец, а сапер.

— Что это меняет? В первую очередь я — офицер. Ты, кстати, тоже. Давай-ка я завезу тебя домой, приготовлю ужин, сварю кормежку собаке и поеду. Инспекторы ДПС в селе весь день торчат?

— Когда как.

— Ладно, прорвемся.

Готовить ужин Галдину не пришлось. К ним зашла Мария Алексеевна, принесла макароны по-флотски и остатки белья.

Она увидела чистоту в комнате, Дуневича, приведенного в порядок, улыбнулась и заявила:

— Ну вот, совсем другое дело. Теперь вижу, что друг приехал.

Галдин сварил похлебку для Султана, накормил его.

— Слава рассказал, что у них произошло? — спросила бывшая учительница.

— Да. Мария Алексеевна, может, вы знаете, Сухобоков часто выезжает из поместья?

— Да каждый день. Иногда не бывает тут неделями. У него же своя гостиница.

— Где эта гостиница находится?

— Чего не знаю, того не знаю.

— А где конкретно держат Елену?

— Я толком ничего, Вадим, не знаю, не выезжаю из деревни.