Онлайн книга «Хроника смертельной весны»
— Изволь, — поджала Жики губы. — Ты имеешь какое-то отношение к похищению Тони Эвра? — Кого? — седые кустистые брови взметнулись вверх. — Тони Эвра? Кто это? — Говори правду! — потребовала тангера. — Не смей мне врать! — Когда я врал тебе, carissima?! — возмутился Росси. — Припомни хоть один случай, когда я кривил душой в разговоре с тобой. Жики не нашла, что возразить. Они слишком давно не виделись, и она уже успела утратить манеру общения с этим человеком. При всей изворотливости и хитрости, когда дело касалось Жики — он предпочитал говорить открыто, прекрасно зная, как та ненавидит ложь. — Извини, — прошептала она. — Значит, это имя тебе неизвестно. Плохо. — Настолько плохо, что ты предпочла, чтобы я, volpacchione [283], был причастен к похищению — как ты сказала?.. — Тони Эвра, — выдохнула тангера. — Это девочка двенадцати лет. — Девочка? — Росси нахмурился. — Ребенок? Sequestro di bambina? [284] Как ты могла подумать! — Можно, я не буду больше извиняться? — Одного раза достаточно, — наклонил он лысоватую голову. — Расскажи мне об этой девочке. Почему ее похитили? С целью выкупа? — Я не могу говорить об этом, — заявила Жики твердо. — Но, быть может, я мог бы помочь. — Навряд ли. — Дело твое, — уступил Росси. — Но скажи, хотя бы, кто она? — Помнишь, два года назад мы столкнулись с тобой в Опере? — неохотно начала Жики. — Разумеется, помню! Ты была невероятна, великолепна… — Хватит! — оборвала его тангера. — Со мной была дама… — Точнее — две дамы, — поправил ее Росси. — Очень красивые женщины. Блондинка и… как это по-французски… une chätaine [285]. — Да, Венсан, именно. Анна Королева и Катрин Булгакова, русские. Росси крякнул, устраиваясь на лавке поудобнее: — Анна Королева — ballerina assoluta Парижской Оперы. Твоя любимица. Видишь, я внимательно слежу за тобой, — он с хитрой усмешкой приложил палец к морщинистому нижнему веку. — А кто вторая? — В данный момент это неважно, — отрезала тангера. — Так вот — Тони Эвра — дочь мужа Анны Королевой. — Так она вроде не замужем, — вырвалось у старика, казалось, непроизвольно, но, покосившись на него, Жики заметила озорной огонек в черных глазах. — Он погиб, — сухо ответила она. — Два года назад. Попробуй только еще ляпнуть что-нибудь не к месту. — Да я и не собирался, — команданте был уже серьезен. — Это правда, что она выходит замуж за Франсиско де Парра? — Черт побери! — воскликнула мадам Перейра. — Ты откуда знаешь? Она еще не приняла предложения. И, скорее всего, не примет! — И правильно сделает, — проворчал старик. — Знаю я этого Альба. Vitellone [286]! Несмотря на то, что Маршал. — Не твое дело! — рявкнула Жики. — Антон Ланской, погибший муж Анны… — Как, как?.. — перебил ее Росси. — Антон Ланской. А что? Ты его знал? — Не думаю, — покачал головой старик. — Фамилия показалась знакомой. Продолжай, carissima… — Это его внебрачный ребенок. — Понятно. И что от нее хотят? От твоей примы? Жики вконец разозлилась — ее глаза метали молнии, а губы сжались в тонкую алую линию. — Ты напрасно сердишься, carissima, — заметил Росси. — Если ты не хочешь ввести меня в курс дела, так зачем меня позвала? Просто узнать, не превратился ли я в похитителя детей за то время, что мы стали чужими?.. Так я тебе сказал — нет, не превратился. Я все тот же Венсан, каким ты меня знала. — Нет, — грустно отозвалась Жики. — Ты сильно изменился за пятьдесят лет. — Больше, — поправил ее Росси. — Не жалеешь, carissima, что порвала со мной? — Не меняй тему! — потребовала тангера. — Со мной этот номер не пройдет! — Я и не собираюсь, но прошу, Жики, ответь. Совсем не жалеешь? Старая дива с досадой поморщилась: — Не знаю, что бы ты хотел услышать. — Правду. — Правду? Изволь. Когда я узнала про тебя и Моник… — Значит, жалеешь, — он взял ее за руку. Это было столь неожиданно, что мадам Перейра остолбенела: — Ты… ты… да с чего ты взял, un vieux renard [287]? — Я сужу по себе. Я так и не смог забыть тебя, Жики, прекрасная тангера… — Перестань. — Твои глаза — такие бархатные, страстные… — Это смешно… — Ты была тонкая, как ивовый прут и такая же гибкая. — Венсан! — Я держал тебя в объятиях, и мир для меня переставал существовать. — Ты и Моник… — Да перестань, в самом деле! Моя интрижка с Моник началась еще до знакомства с тобой. Как я мог знать, что встречу тебя — женщину, с которой буду готов провести всю жизнь. Когда я увидел тебя в первый раз — разъяренную, будто тигрица — влюбился без памяти. Больше всего мне захотелось защитить тебя от безжалостного мира, который ополчился на хрупкую девушку. — Я не была хрупкой! — возразила Жики. — Я прошла все круги ада и выжила. — Ты всегда мне противоречила, — Росси прижал к губам ее ладонь, которую она почему-то медлила отнять. — Прекрати, — наконец сказала она. — Ты положил конец нашим отношениям, ты, а не я. — У меня не было другого выхода. Ты же знаешь, как меня оскорбили. — Ты мог просто уйти, — процедила Жики. — Не становиться при этом интриганом и вором. — Мне всегда нравилась игра al limite della follia [288], — Росси выпустил ее руку. — Что за тоска смертная в этом твоем Ордене? Все кого-то наказываете, калечите, а то и убиваете. То ли дело я! Меня окружают красота и искусство. Поверь, это гораздо интереснее, чем твои… акции. — Ты думаешь, мне нравится то, чем я занимаюсь? — побагровела она. — С каким бы удовольствием я б проводила время в «La Ronda»! А я трачу жизнь на то, чтобы воздавать по заслугам всякой мрази! — Так уйди! — воскликнул Росси. — Переезжай ко мне в Венецию и хотя бы на закате жизни будем вместе! |