Книга Огонь души, страница 41 – Барбара Вуд

Селене хотелось отвернуться, но она не могла оторвать взгляд от этих голубых глаз, глядевших на нее. Когда Казлах вложил, ей в руку серебряную стрелу, она заметила, как вспыхнули его холодные глаза. Он знает, что с ним собираются сделать, подумала Селена.

— Я не могу, — зашептала она.

Когда она подошла к варвару поближе, она почувствовала запах пота и грязи, прилипшей к его телу. Она видела, как напряглись мускулы под кожей, покрытой шрамами. И все же, казалось, страх неведом этому воину.

— Ты не можешь требовать от меня, чтобы я провела такую операцию, господин!

— Ты должна этому научиться, Фортуна. У нас достаточно рабов, на которых ты можешь потренироваться. — Казлах подошел вплотную к ней, почти коснувшись ее, и его голос стал мерзко-сладким: — Мы должны помогать друг другу в нашей высокой профессии, Фортуна. Я хочу посвятить тебя в свои тайны, и за это ты посвятишь меня в свои. Почему ты медлишь, Фортуна?

— Он… — она едва могла дышать, — мы должны ему позволить помолиться сначала своему богу.

— Своему богу! — воскликнул Казлах презрительно. — Это неотесанному-то варвару? Вот его знак. — Он указал на деревянный крест в форме буквы Т, который висел на кожаном шнурке на шее германца. — Бог Один, — добавил он пренебрежительно.

Селена не в силах была оторваться от голубых глаз, которые неотрывно смотрели на нее, и в них она прочла чувства, обуревавшие молодого воина. Он все-таки боится, подумала она.

Ей вдруг захотелось сказать что-нибудь варвару, как-то утешить его, чтобы уменьшить его страх. Я тоже когда-то была немой, думала она. Мой язык не шевелился, и я не могла говорить. А когда мой язык освободили, я боялась говорить. Андреас освободил меня. Мысль о том, что теперь она по приказу Казлаха должна будет обречь другого человека на безмолвие, наполнила Селену ужасом и отвращением.

Казлах склонился над германцем, а другой врач приложил к его губам кубок с вином. Но варвар отказался пить.

— Ну и ладно, — сказал Казлах высокомерно, — если ему так хочется, то пусть остается в сознании. Давай приступай к делу, Фортуна. Делай, как я тебе показал.

Селена встала рядом с варваром и решительно посмотрела на него. Я боюсь точно так же, как и ты, сказала она ему беззвучно. Послушай, если можешь.

Она подняла стрелу так, чтобы раб по имени Вульф мог видеть, и прижала палец к губам. Она могла только надеяться, что он поймет этот жест — хранить молчание. Ледяные голубые глаза посмотрели на нее. Селена поморщила лоб от напряжения, пытаясь сообщить ему о своем плане. Она плотно сжала губы и снова приложила к ним палец. И все же ничто во взгляде раба не выдавало его понимания.

— Найди трахеи, — приказал Казлах, — теперь нащупай пульс. Да, точно посередине. Это маленькая точка. А теперь будь очень осторожна.

Селена склонилась над варваром как можно ниже, так что их лица почти касались друг друга. Ее платок соскользнул ему на плечо и закрыл его шею от посторонних взглядов. Пока ассистент держал светловолосую голову, Селена ощупала пальцами левой руки шею Вульфа, а правой подняла стрелу. Она уставилась на грязную светлую кожу, не зная, что делать.

Но у нее не было выбора. Будто бы пытаясь правильно найти точку, она слегка наклонилась в сторону, так что Казлаху ничего не было видно, и осторожно царапнула бледную кожу кончиком стрелы. Германец вздрогнул. Когда из раны выступила капля крови, Селена отошла в сторону.

Казлах бросил взгляд на каплю крови и сказал:

— Хорошо. А теперь с другой стороны. Нужно разорвать оба нерва.

Ассистент повернул голову раба в другую сторону. Селена склонилась над ним, царапнула кожу и опять выпрямилась.

Глаза Казлаха выдали легкое удивление, неприязненное изумление ее ловкостью.

Селена взяла бинт и поспешно перевязала шею варвару. Теперь она могла только молиться о том, чтобы он понял ее предупреждение и не выдал их обоих, начав вдруг говорить.

— Я сделала то, что ты велел, — произнесла она, повернувшись к Казлаху, в то время как Вульфа выносили из комнаты, — могу ли я теперь вернуться к себе? На нас обоих обрушится гнев царицы, если она проснется и не найдет меня на месте.

Казлах улыбнулся:

— Мы оба знаем, что этого не произойдет, не так ли? Еще один урок, и ты можешь идти.

Он кивнул стражнику.

— Ты провела эту операцию без ошибок, но, я думаю, ты не осознаешь до конца всей опасности, связанной с такой операцией. И поэтому я продемонстрирую тебе, что может произойти, если операцию провести недостаточно аккуратно.

Селена была в панике. Она быстро соображала.

Который час? Есть ли еще время, чтобы попасть в гарем и поменяться с Дарием? Откуда Казлах знал о снотворном в вине королевы?

Мать Исида, молилась она в отчаянии. Избавь меня от этого ужаса.

Но когда принесли следующую жертву, все молитвы умерли в ее сердце. Она знала только одно, что в эту ночь случится все самое страшное, что только может быть. Из этого ужаса не было выхода и не было от него спасения.

Следующей жертвой оказался Дарий.

— А теперь следи за мной внимательно, — сказал Казлах, пока Дария привязывали, — потому что этот урок будет особенно поучительным для тебя.

Евнух уставился на Селену. Он не сопротивлялся, когда ассистирующий врач крепко взял его голову в руки.

— Не стоит тратить хорошее вино на этого парня, — объяснил Казлах, потом подошел вплотную к креслу и взял в руку иглу.

Селена смотрела, будто парализованная, как лейб-медик ощупывал длинными пальцами шею Дария, а когда он нашел нужное место, кожа между большим и указательным пальцами натянулась.

— Видишь, Фортуна, — сказал он тихо, — речевой нерв находится здесь, в опасной близости с кровеносными сосудами. Многолетний опыт позволяет мне провести эту процедуру тысячу раз без единой ошибки. Но так как для тебя эта операция совершенно новая, следует показать тебе, что может произойти в случае неудачи. Сейчас ты все увидишь.

— Нет! — закричала Селена, но, когда она захотела выхватить стрелу из его рук, один из стражников, стоявших у дверей, бросился ей наперерез и удержал ее.

— Я же сказал, Фортуна, это будет хороший урок для тебя, — только и заметил Казлах.

— Нет! — снова закричала она, пытаясь вырваться из рук стражников. — Не делай этого. Я умоляю тебя. Я сделаю все, что ты хочешь, Казлах. Все. Только, пожалуйста, не делай этого.

Но стрела уже вонзилась в горло.

Казлах отошел на шаг назад.

— Есть люди, Фортуна, которые утверждают, что артерии несут воздух. Но, как видишь, эта артерия, ведущая от сердца к мозгу, несет кровь.

— Пожалуйста… — продолжала умолять она.

Когда Казлах увидел, как девушка обмякла на руках стражника, он дал знак отпустить ее. Но как только хватка ослабла, Селена бросилась к Дарию и прижала руку к его шее, истекающей кровью. Она как безумная схватила бинт, но Казлах поймал ее и оттолкнул. Селена потеряла равновесие и, не удержавшись, упала на него. Казлах крепко прижал ее к своему костлявому телу. Изо всех сил она пыталась вырваться. Ее мутило от отвращения.