Онлайн книга «Черно-белый танец»
|
– Почему мне так хорошо у вас? – однажды спросила Настя у Сени. – Потому что мы все тебя любим, – смущаясь, ответил тот. Сеня исполнил все, что обещал: купил Насте белоснежный матросский костюмчик. Вывозил ее на рыбалку на дедовой моторке. Научил погружаться с аквалангом и готовить мидий на костре… – Что ты такая довольная? – подозрительно спрашивала Настю ее собственная бабуля, когда Настя с почты звонила в Москву. – А нравится мне тут. Погода – шикарная, вода – теплая. И мероприятий куча, – отчитывалась внучка, улыбалась стоящему рядом Сене. – А кормят как? – Кормят так себе… – Настя тут же вспоминала кулебяки и коврижки Татьяны Дмитриевны. – Но вы же мне денег дали – так что я не голодаю. – Не влюбилась там? – пытала бабка. – Нет, бабуль! – вдохновенно врала Настя. – У нас тут коллектив, не до любви… – Ну, отдыхай, – позволяла, наконец, Галина Борисовна. Настя с облегчением клала трубку, чмокала верного Сеньку и требовала: – Ну! Какие у нас на сегодня еще приключения? И Сеня щедро делился с ней авантюрами. Вывозил на место боев в Отечественную – но не в скучный помпезный мемориал, а в бывшие окопы: «Тут мы с пацанами лазили. Ночами. С фонариками. Артиллерийский порох собирали и оружие. Два пулемета немецких нашли…» – Ты совсем здесь другой, Сенька! – восхищалась Настя. – Не такой, как в Москве! – Какой не такой? – Нахальный. Самоуверенный. И… и очень красивый. Он целовал ее, приговаривал: – А ты у меня – всюду красавица. И здесь особенная – загорелая, шоколадная! …Уезжать из Южнороссийска не хотелось. – Может быть, мне остаться? – безнадежно спрашивала Настя. – Наврать, что удалось достать путевки еще на одну смену? Но оба понимали: слишком рискованно. Да и дед Сени, Николай Арсеньевич, посвященный во все детали их авантюры, не советовал: – Не дразните гусей, молодежь… Накануне отъезда в Сочи (уезжать в Москву – опять же, в целях конспирации – решили оттуда), они отправились на переговорный пункт. Настя набрала домашний номер. Трубку взяла мама. Ее голос обжег Настю колким льдом: – Дрянь! – Что ты, мама… о чем ты? – Ты спрашиваешь о чем я?! Тварь неблагодарная! К тебе в «Буревестник» вчера приехал Женя. Эжен. Хотел тебе сюрприз сделать. – И что? – Настя вдруг обрела хладнокровие. – И то! Он все знает. Ну, и как, хорошо тебе там? В Южнороссийске? * * * Настя тихо опустила трубку на рычаг. С минуту простояла в духоте кабинки. Мыслей не было, ноги дрожали. За мутным стеклом волновалась очередь. Почтовая тетенька гаркнула в мегафон: – Первая кабина! Вы что там, померли? Всем надо куда-то звонить. Нельзя впустую занимать кабинку. А то, что тебе, как воздух, нужна эта минута одиночества – на это всем наплевать. Настя с трудом толкнула тяжелую дверь. – Спала ты там, что ли? – проворчала стоявшая за ней бабка. – Зальют глаза, а потом… – бабка разглядела бледное Настино лицо, пляшущие губы – и умолкла. К ней уже спешил Сеня: – Настя! Что?! Что-то дома? Настя! А она стояла – и не могла выговорить ни слова. Только смотрела ему в глаза – отчаянно, жалобно, безнадежно… Сеня молча взял ее под руку, вывел из душного телеграфа. Притихшая очередь проводила их любопытными взглядами. Кто-то выдохнул в спину: – Лица на ней нет. Случилось что-то… А Настя опиралась на Сенину руку и в голову ей пришла парадоксальная мысль: «Да ничего со мной случиться не может, – пока Сенька рядом! И пока он держит меня, крепко-крепко!» На душе после маминой отповеди было тяжко. Но странным образом, одновременно, – легко. Потому, что все, наконец, раскрылось. И никакая конспирация больше не понадобится. Они спустились по ступенькам, повернули в сторону дома… Настя послушно шагала рядом с Сеней. Даже здесь, на пыльной центральной улице, терпко пахло морем, успокаивающе шумели тополя. И Насте хотелось: «Пусть так будет всегда: я просто иду вместе с ним, по бесконечной улице, иду – и молчу». Потому что если заговорить – неизвестно еще, что он ей ответит. – Настя, – твердо сказал Сеня. – Пожалуйста, объясни, что случилось. «Случилось то, что я могу тебя потерять». – Эжен приезжал в Сочи. И все узнал. Про тебя, про меня. Про Южнороссийск… Катастрофа. Моя мама в ярости. Сеня облегченно выдохнул: – И всех делов? Ф-фу, а я-то подумал! – Ничего себе: «всех делов»! – взорвалась Настя. Внезапно вся ее слабость исчезла, и осталась только злость: – Ты знаешь, чего мне мама наговорила?! – Догадываюсь, – помрачнел Сеня. – И все из-за тебя! – Настя дала волю гневу. Сеня не ответил. Только посмотрел на нее, и глаза его говорили: обвиняй в чем угодно, я все снесу… «Он не отпустит меня! – радостно подумала Настя. – Не позволит, чтобы я уходила!» И она продолжила сцену: – Это ты все затеял! С «Буревестником», с Южнороссийском! Тоже мне, Бисмарк! Дипломат! План он целый придумал! Да весь твой план – белыми нитками шит, с самого начала! «Сейчас он скажет: я насильно тебя с собой не тащил!» Но Сеня молчал. – Чего стоило просто поехать в «Буревестник». Без всякого твоего Южнороссийска! И Эжен бы тогда ничего не узнал! Сеня перебил ее: – Нет уж. Пусть знает! На фиг он вообще в Сочи поперся, твой Эжен?! Настя вспыхнула: – Во-первых, он не мой. Во-вторых, я просила тебя: изъясняться без «фиг». А в-третьих… чего бы ему и не приехать? Это мой старый друг, захотел повидаться… А Сеня радостно закончил: – Вот и фиг ему! – Так бы тебе и врезала, – устало произнесла Настя. «Ни в чем Сенька не виноват. Я сама с ним поехала, и сама на все согласилась. Вот мне теперь и расхлебывать. Жаль, что по-хорошему расхлебать не получится… Но если Сеня мне… предложит… сам – предложит…» Но он сказал совсем не то, о чем она думала, на что надеялась, о чем втайне мечтала… – Хочешь – и врежь мне! Врежь со всей силы, ударь, ну! Сразу полегчает! И Настя представила: она замахивается и влепляет Сене пощечину. Картинка получилась натуральной, яркой. Только на месте Арсения она с удивлением увидела лицо Эжена. Холеное, надменное, породистое… Сволочь он, этот Эжен! Надо же было так ее подставить! |