Онлайн книга «Предпоследний герой»
|
Сеня изо всех сил старался выглядеть небрежно, но Настя видела: опыта рулежки у супруга никакого. Да и откуда взяться опыту? У него, наверно, даже и прав нет. Губы стиснул, в руль вцепился… – Ты говорить-то можешь? – не без ехидства спросила она. – Не вопрос. – Сеня на секунду отвлекся от дороги, и «девятка» тут же вильнула. – Давай лучше я тебе про Венецию расскажу, – поспешно предложила Настя. – Не, – мотнул головой Арсений. – Ник не велел. Я ему слово дал, что все рассказывать ты нам будешь обоим. «Интересно, знает Сенька, для чего я в Венецию ездила?» – Кстати, мы с Коленькой тебе безе испекли, – сообщил Арсений. – Шикарная вещь получилась: огромные, пышные. Только подгорели малек. – Вы пекли? Или Николенька с мамой? – уточнила Настя. – Не, мы вдвоем, – гордо ответил Сеня. – А мать… Ирина Егоровна? Как? – задала Настя осторожный вопрос. – С матерью твоей… все в порядке. – Сеня почему-то ухмыльнулся. – Николенька ведь у нее живет? – не отставала Настя. – Николенька живет на Бронной. – А ты? – Настин голос дрогнул. – Я… я… – Сеня резко принял вправо, подрезал автобус. – Ты в зеркало хоть смотри! – рассердилась Настя. – Он у меня в этой… в мертвой зоне был. – Сеня извинительно махнул водителю автобуса рукой. – И моргалку включай, если останавливаешься, – продолжала ворчать Настя. – Настоящая жена, – закатил глаза Сеня. – Миллион советов. – Но моргалку все-таки включил. Настя решила не говорить, что поворотник обычно включают перед остановкой, а не после нее. – Чего ты встал? – потребовала она. «Девятка» притулилась на обочине. По обеим сторонам дороги шумел весенний лес. Настя многообещающе улыбнулась, спросила: – Что? Целоваться будем? – Целоваться мы будем, – заверил ее Сеня. – И сейчас, и потом… и всегда. Только давай я тебе сначала все объясню. – Про Милку я и слушать не желаю, – остановила его Настя. – Не было Милки, понятно? Не существует такого человека. Не-ту. – А кто такая Милка? – тут же принял игру Сеня. – Ну и все, тогда поехали. Насте очень не хотелось, чтобы Сеня, со своей стороны, начал пытать ее насчет Венеции. Но Арсений машину не заводил. – Я тоже хотел с тобой поговорить. Про Эжена, – тихо сказал он. Настя вспыхнула. – А… а при чем тут Эжен? – Ты ведь к нему в Венецию ездила, – утвердительно сказал Сеня. Крыть было нечем. – Откуда ты знаешь? – дрожащим голосом спросила она. Сеня усмехнулся: – Мне Ирина Егоровна рассказала. – Мама? Рассказала? Тебе?! – Настя с недоумением уставилась на мужа. – У нее, видать, другого выхода не было. – Сеня снова ухмыльнулся. И едко добавил: – Вот, блин, сокровище – этот ваш Эжен. Целая война за него завязалась. – Что ты имеешь в виду? – ледяным тоном спросила Настя. – Держи, – вздохнул Сеня. И протянул ей смятый клочок бумаги. Дорогая Настя! Я уезжаю. Навсегда. Ты легко догадаешься, с кем. Из квартиры я выписалась. Распоряжайся ею и прочим по своему усмотрению. Пожалуйста, не обижайся на то, что мы с Эженом в итоге все решили сами. И за твоей спиной. Но он позвонил мне. И сделал предложение, от которого, как в фильме говорится, невозможно было отказаться. Так что я уезжаю с ним. И мы оба уверены, что, в конечном итоге, так будет лучше именно тебе. Все деньги со своих сберкнижек я перевела на имя Николеньки. Машину переоформить, извини, не успела, так что оставляю тебе только доверенность. Желаю вам счастья. И очень надеюсь, что никто никогда не узнает о деталях твоей поездки в Венецию. Целую, мама. Настя растерянно отложила записку. – Ты… ты читал ее? – обратилась она к Сене. Тот кивнул. И твердо сказал: – Читал. Но о деталях, так уж и быть, я тебя спрашивать не буду. – А их и не было, этих деталей! – разозлилась Настя. – Ну, на гондоле катались, в кабаки ходили, по магазинам… Не то что вы с Милкой – бух, и в койку! – Ну мы же договорились, – обиженно протянул Сеня. – Ладно, ладно, договорились, – пробурчала Настя. Нет, она никак не могла поверить в то, что случилось. Ее. Мама. Уехала. С Эженом. Интересно, куда? На Бали, как Эжен и предлагал? И Настя пока не понимала, обидно ли ей? Или наоборот – она рада, что все так вышло? И еще: по большому счету, непонятно: а зачем Эжен вызывал ее в Венецию? Зачем, если в итоге сбежал с матерью? Зачем все это шоу: коктейль «Беллини», Дворец дожей, «Максмара»? А потом – опаивать Настю снотворным, красть код? Не проще ему было бы сразу позвать к себе свою подельницу Ирину Егоровну? А потом Настя вдруг поняла: он, Эжен, просто проверял ее. Раздумывал. Решал для себя: а сможет ли она, Настя, снова стать ему женой. Спутницей, подругой – покорной, спокойной, жертвенной… И в какой-то момент – там, в Венеции, – Эжен, видать, окончательно понял, что – нет. Прошлое, решил он, не повторить. И прежней Насти не существует. И она нисколечко не любит его. И не хочет быть с ним… И, видимо, после того, как Эжен снова, в своем чекистском стиле, «проверил» Настю, он быстренько все переиграл. И вызвал к себе – мать… Значит, он снова предпочел ее… Настя задумчиво протянула: – Вот оно как все обернулось… Значит, мамочка моя решила начать новую жизнь. – Не удержалась и обиженно добавила: – С моим, между прочим, мужем. Нет, врать себе бесполезно. Мамин поступок ее задел. Задел до глубины души. А кому будет приятно, если муж изменит тебе с твоей собственной матерью… Но Сеня не дал ей предаться самоедству. Заорал так, что в «девятке» стекла зазвенели: – Мы, кажется, уже решили! Он не муж тебе, ясно?! И вообще: он – сдох! Труп твой Эжен! Гниль, падаль! – Гниль, – охотно согласилась Настя. И добавила: – А Милка твоя – гнида… Сеня поморщился. – Ладно, пусть гнида. Только ее, как и Эжена, нет. И никогда не было. И имени такого мы не знаем. Договорились же, да? – Договорились, – легко согласилась Настя. |