Онлайн книга «Любовь считает до трех»
|
И несчастный дед раскололся. Речь его получилась длинной и путаной. Он долго разорялся на тему, какой муж умница, и как он любит Ирэну Викторовну, и как волнуется за нее, и как ревнует… – А она, – в словах деда сквозило неодобрение, – совсем не ценит его любовь. Насмехается над тем, что он всего лишь ученый и получает гроши… Ей нужны другие мужчины, на «Мерседесах»… Они часто привозят ее домой… Вот мы и решили – то есть ее муж решил: сначала выработать привычку бегать – каждый день, в определенное время. А потом, когда супруга к его пробежкам привыкнет, – посмотреть, чем она занимается в его отсутствие… Плечи старика поникли. – Ну что ж, давайте, кстати, посмотрим, – предложил я. – Заодно и проверим вашу аппаратуру. Я без приглашения подошел к подзорной трубе. Квартира Ирэны Викторовны просматривалась изумительно. Я еле удержался, чтоб не присвистнуть – настолько четко все было видно. И подозвал пенсионера. – Ну-ка, Евгений Поликарпович, взгляните… Дед сменил меня у окуляров и через пару секунд со стоном опустился на пол. – Это она, она! – хрипло повторял он. Я тоже прекрасно узнал свою заказчицу, Ирэну Викторовну. Она лежала в гостиной на полу, на роскошном ковре. Под ее головой отчетливо просматривалось озерцо крови… * * * Мои показания обеспечили мужу как минимум «пятнашку». Приехала опергруппа. Возглавлял ее мой приятель из ОВД Вася Перепелкин. – Опять ты в самой гуще! – досадливо проворчал он. – Дурачок! – ласково парировал я. – Да с моими показаниями тебе вообще ничего делать не надо! И я рассказал Васе про визит Ирэны Викторовны. Про то, как женщину обеспокоили вечерние пробежки мужа. Про то, что она поручила мне выяснить, к кому он бегает. И про то, как я сначала зашел в тупик, а потом блистательно раскрыл это дело. Довольный Вася только кивал. – Складно, складно болтаешь… Одного я не понимаю. Зачем он в шестнадцатую-то квартиру ходил? Или твоя секретарша чего напутала? Я пожал плечами: – Нет, он правда туда ходил. Там две бабки живут. Одни, без мужчин. Семенюк утверждает, что муж помогал им карниз прибивать. Вася тут же парировал: – Странное занятие для снайпера. – А он и не снайпер, – хмыкнул я. – Он дилетант. И недоумок. Очень грубо сработал. Грубее и не придумаешь. – Так нам же оно и лучше! – хохотнул Вася. – Ладно, Синичкин. Отдыхай. И я ушел отдыхать. Вернулся домой и тут же завалился в койку. Когда засыпал, перед глазами проплыла печальная физиономия мужа. Глаза смотрели скорбно, уголки губ печально опущены. Казалось, он растерянно спрашивает: «Ну как вы могли?! Это не я!» Я строго ответил видению: – Ты, ты, голубчик. Думал наследство хватануть, а не вышло! И провалился в сон. Снился мне новый офис – двух тысяч, полученных от Ирэны Викторовны, хватит надолго. …Впрочем, часть гонорара пришлось потратить на менее важные вещи. На следующий день мне позвонил Перепелкин. Сказал в телеграфном стиле: – Освобожусь в шесть. Без руля. Не обедал. Отказать голодному Васе значило как минимум лишиться лицензии на детективную деятельность. И я покорно сказал: – Пойдем в «Дрова». Там хавчик – съешь сколько влезет. А качество хавчика Васю никогда особо не волновало. В «Дровах» Вася выбрал самую большую тарелку. Перемешал корейскую морковку с селедкой и свиным рубцом. Тяпнул добрый стопарик, заел огурчиком, накинулся на еду. Я вяло жевал невкусные пирожки, водку хлебал по глотку и терпеливо ждал, пока Перепелкин утолит первый голод. Ждать пришлось долго. Наконец Вася откинулся над пирогом с вязигой и сообщил: – Не колется твой муж. И так с ним, и сяк – на своем стоит. Говорит, только следил, а убивать – это никогда, ему без нее жизни нет. Ирочка, мол, единственный свет в окошке. Всю ночь рыдал, спать людям мешал. Сокамерники ему по зубам надавали. – Артист, – пожал я плечами. – Семенюк тоже не колется, – продолжал Вася. – Что следили – признался. Трубу свою подзорную сдал. А про убийство молчит. – Ну и молодец. Не хочет соучастником идти. – А он и не соучастник. – Вася снова хватанул водочки и приступил к пирогу с вязигой. – Эксперты сказали, что стреляли, скорей всего, не с шестого, а с чердака. – Да ну! – я аж водкой поперхнулся. – Вот тебе и ну. – Вася налил себе еще стопку. – Проверили чердак. Картина маслом: свежие следы, открытое окно. И самая песня – винтовочка… Новенькая, чистенькая, нигде не светилась. Два выстрела. Оба в цель. – А отпечатки? – Обижаешь. Ни одного. Даже следов – и тех не установили. Убийца, судя по всему, шел в целлофановых бахилах, какие посетителям больниц выдают. – Значит, муж хитрей, чем казался. Вышел от Семенюка и отправился на чердак. Два выстрела – это пять минут. А Семенюк подтвердил его алиби. – Складно, – похвалил Перепелкин. – Только тут еще соседка нарисовалась. Ну та, из шестнадцатой квартиры. Которой он карниз прибивал. Заявила, что видела в подъезде незнакомого человека. Вчера, около семи вечера. Говорит, поднимался он пешком и пытался прятать лицо. Но она его все равно хорошо разглядела. Фоторобот составили. – Покрывает мужа, – нахмурился я. – И фантазирует. А Вася только руками развел: – Покрывает – не покрывает, а мы на всякий случай начали рабочие связи этой Ирэны разрабатывать. Выяснять, что у нее за бизнес, с кем ссорилась, кому дорожку перешла… Он снова сходил к стойке и притащил себе очередную порцию резиновых пирожков. Я подозвал официантку и попросил еще водки. Девушка просияла: спиртное здесь стоило по-королевски, наверно, дороже, чем в «Метрополе». – А завещание у нее было? – спросил я. – Было, – кивнул Вася. – Могу процитировать: «Хочу особо подчеркнуть: единственный наследник – это мой муж. Любые претензии со стороны остальных моих родственников прошу считать неправомерными». – А ты, значит, будешь искать врагов у нее на работе! – хмыкнул я. – Придется, – вздохнул Перепелкин. * * * …Труп исполнителя нашли в Лосиноостровском парке тем же вечером. Он был убит единственным выстрелом в голову. По приметам убитый походил на фоторобот, составленный со слов старушки из шестнадцатой квартиры. Бабке предложили проехаться в морг. Та охотно согласилась и уверенно опознала убийцу в ряду схожих по половозрастным характеристикам тел. |