Онлайн книга «Ремейк Нового года»
|
И точно: тем же летом Элька выскочила замуж за Ивана Черногрядского. При том никто не вспомнил, что процитированный стих Пушкина имеет продолжение: …В деревне, счастлив и рогат, Носил бы стеганый халат… А это продолжение, судачили, для Эльки весьма актуально, потому как красавец Черногрядский ни единой юбки, поговаривали, не пропускал. Однако Элька, несмотря на поразительную проницательность первого поэта России, веры в него не теряла. Итак, она достала с полки затрепанный томик «Евгения Онегина». – Ну-с, барышни, – провозгласила она. – Кто первый? Задавайте гению вопросы. Открыть гадание вызвалась Римка. – Скажи, о дорогой дух Александра Сергеича, – вопросила она, воздевши очи горе, – может быть, я и вправду влюблюсь в своего начальника, Пашку Синичкина? – Давай, говори! – в азарте воскликнула Эля. – Страница, строчка? – Пятьдесят третья страница, четвертая строка снизу, – Римма выдохнула первые цифры своего телефона. Хозяйка зашуршала листами. Девчонки затаили дыхание. Эля нашла нужную страницу, усмехнулась и зачитала вслух: …Привычка свыше нам дана: замена счастию она… Все захихикали. – Вот так, Риммочка, – прокомментировала бойкая Масяня, – ничего у тебя с твоим очаровашкой, детективным боссом не выйдет!.. А ну-ка, мне нагадай, встречу ли я молодого-красивого-богатого?.. Тридцать первая страница, десятая снизу! Хозяйка послушно перелистала страницы и прочла: …с ней обретут уста мои язык Петрарки и любви… – О! – засмеялись все наперебой. – Масяня за иностранца выйдет!.. – По-итальянски говорить научится!.. – Он ей сонеты будет читать!.. – На гондоле возить! – А ну, мне давай! – вдохновленная успехом подруги, воскликнула вегетарианка Алена Тихорецкая. – Да не про парней!.. Скажи мне, дух Александра Сергеича, как у меня с деньгами в этом году будет? Надоело копейки считать!.. Девятая страница, вторая строчка снизу! Пушкин откликнулся на зов Алены следующим стихом: Всевышней волею Зевеса наследник всех своих родных… Все захохотали, а Алена всерьез рассудила: – Может, и впрямь мой питерский дядюшка преставится? Он у меня богатенький… Засим гадали и Светке Курочкиной, и Инге Щеколдиной – но у них вышло нечто невразумительное. Может, потому, что Курочкина возжелала узнать, купит ли ей папаня пусть подержанную, но иномарку, а Инга – поступит ли она наконец в аспирантуру. – Нечего умничать! – закричали на них девчонки. – Пушкин в своем девятнадцатом веке и слов-то таких не слышал: иномарка, аспирантура!.. – Будьте проще, и гений к вам потянется! Кукушка на часах с маятником прокуковала восемь раз. За окном продолжалась настоящая метель. Снежинки торкались в окно и падали ниц. – Ну, давайте-ка, пусть Пушкин теперь мне всю правду скажет! – воскликнула хозяйка. – Что у меня с моим мужем будет, Ванечкой Черногрядским! – И сама же себе загадала страницу и строчку: – Сто сорок четвертая, четырнадцатая сверху! Начала листать потрепанный томик, открыла нужное место. Вчиталась – и побледнела. Вчиталась – и едва не отшвырнула книгу в сторону. – Что там? – спросила чуткая Римка. – Да чепуха, вранье, – отмахнулась мгновенно расстроившаяся Эля. – Нет, скажи! – закричали девчонки наперебой. – Так нечестно!.. – Сама про нас все узнала, а мы? Черногрядская нахмурилась, но все ж таки открыла «Онегина». Через силу прочла: …под грудь он был навылет ранен; дымясь, из раны кровь текла… На последнем слове ее голос сорвался. В избушке воцарилась тишина. Света Курочкина неуверенно протянула: – Да чепуха это все! Вранье! – Надо ему позвонить! – встревоженно воскликнула Эля. Вытащила из своей сумочки мобильник, накинула на плечи дубленку и выскочила из избы в метель. Девушки переглянулись, но ничего не сказали. Кукушка прокуковала четверть девятого. Через две минуты Черногрядская вернулась. Она выглядела еще озабоченней. Сказала: – Ванька не отвечает. Длинные гудки проходят, но трубку он не берет… – Ну, мало ли… – неуверенно проговорила Курочкина. – Спать лег человек… Или хоккей смотрит… – Мне надо вернуться в город, – безапелляционно молвила Эля. – Сердце теперь не на месте. – Как вернуться? – воскликнула Римка. – Пятнадцать километров пути. Автобусы уже не ходят, и ни одной попутки в такую погоду не будет. – Вот и хорошо, что не будет, – упрямо сказала Черногрядская. – Проблем меньше, приставать шоферня не станет. – А если заблудишься? – вопросила Инга. – Темнота, метель! – Да ладно! – отмахнулась Элька. – Я здесь двадцать пять лет по окрестностям хожу, каждую кочку знаю! – Ну, тогда и мы с тобой пойдем, – произнесла Масяня, однако голос ее звучал неуверенно. Ни ей, ни кому бы то ни было еще явно не хотелось выбираться на холод и шлепать пятнадцать километров пешком до города. – И думать забудьте! – прикрикнула на подруг беспокойная жена. – Через два, много через три часа дойду до города. Убежусь, что с Ванькой все в порядке, и он меня назад отвезет. Почаевничайте тут пока без меня. И Эля, не успели девушки ее задержать, выскочила за дверь. Римка, самая шустрая, кинулась за ней. Выбежала на крыльцо – но спина упрямой подружки уже исчезла за мутной пеленой метели… …А через три часа, в начале двенадцатого ночи, рыдающая Черногрядская позвонила девчонкам и сказала, что только что добралась до дому и обнаружила своего мужа Ивана убитым. А еще через три часа – девушки сразу снялись и отправились в город – они пришли в дом убитого и услышали, как судебно-медицинский эксперт говорит одному из оперативников: «Смерть Черногрядского наступила от восьми до девяти часов вечера, ни в коем случае не позже половины десятого…» * * * Возвратившись в Москву в первый рабочий день нового года, Римка рассказала своему начальнику, частному детективу Паше Синичкину, о святочном происшествии. – Конечно, – сказала она, завершая повествование, – моя подруга Элька оказалась главным, если не единственным подозреваемым. У нее и мотив был (у какой жены нет причины своего супруга убить?!). Тем более что тот ей, все говорили, изменял. И гадала нам на «Онегине» именно она, и книжка ей принадлежала. И как раз она назвала роковую страницу и строчку. – Значит, она запросто могла все подстроить… – глубокомысленно заметил Синичкин. – И Пушкин не случайно ей выдал страшное предсказание… |