Онлайн книга «Девушка без Бонда»
|
– Даже не знаю, что и сказать… Ей как-то никто миллиона – за участие в ограблении – не предлагал, но она предпочла об этом умолчать. – Ну, если ты откажешься вознаградить меня материально, у меня остается другой вариант – сдать тебя в полицию. Надеюсь, что там я могу рассчитывать тыщонок хотя бы на пять, которые власти, наверно, дадут за твою голову. – Для того чтобы договориться о выкупе, – попыталась начать игру Таня (никакого азарта она не испытывала и говорила убитым голосом, через силу), – мне надо связаться с моими подельниками. – Не надо! – отрывисто скомандовал Зет. – Правило номер один: никаких телефонных звонков. Правило номер два: никакого компьютера, никакого Интернета. Если возражаешь – можешь убираться на улицу. – Слушай, хватит! – простонала Татьяна. – Что ты надо мной глумишься? Чего ты хочешь?.. – Как чего? – простодушно усмехнулся Зет. – Того же, чего хотят все мужчины. Сначала – секса. А потом – денег. Именно в таком порядке. – Да пошел ты! – И еще я хочу – подлить тебе кофе. Может быть, сахару? Молока? Сливок? Она в гневе смотрела на Зета, борясь с искушением вцепиться в это насмешливое, жутко противное лицо. Но все же взяла себя в руки и буркнула: – Лучше плесни туда коньяку. Зет, конечно, непрост. Однако она – у него дома. Он ее скрывает и защищает. И он, слава богу, не похож на маньяка. Значит, надо попробовать с ним договориться. * * * А в то же самое время катер «Примавера», на борту которого из некогда дружной команды остались лишь двое, уже огибал Пелопоннесский полуостров. Назавтра Жан-Пьер и Мадлен планировали прибыть в Италию. Там они оставят катер в порту Бриндиси и пересядут на поезд до Неаполя. А ближе к вечеру они предстанут перед своим приятелем – антикваром, который отвалит им за ожерелье с подвесками пусть не пять миллионов (за сколько оно выставлялось на аукционе), но три или, на худой конец, миллиона два евро. Мадлен разбиралась в драгоценностях и не сомневалась: бриллиантовые подвески такой величины и красоты, пусть даже криминального происхождения, того стоят. Погода благоприятствовала беглецам: стоял нехарактерный для Средиземного моря в октябре штиль. Солнце светило жарко, и можно было загорать и нежиться на палубе. Жан-Пьер включил автопилот, лег и лишь изредка поднимал голову, обозревая сквозь солнечные очки морские дали: не сближается ли с ними какая-нибудь яхта, шхуна или торговый теплоход? – Слава богу, мы наконец-то вдвоем, – промурлыкала Мадлен, поглаживая обнаженную сильную руку друга. – Ты уверена, что Жиль мертв? – пробормотал, не отрывая глаз от моря, Жан-Пьер. – Я лично всадила ему пулю в голову. Его черепушка разлетелась на кусочки. Я видела это собственными глазами. – А ты кровожадна, – хмыкнул Жан-Пьер. – Как самка богомола. – Богомолиха сжирает своего партнера, – улыбнулась девушка, – из-за инстинкта, а совсем не ради другого парня. – Может, остановим мотор, ляжем в дрейф? – Жан-Пьер провел рукой по бедру Мадлен. – Зачем, милый? – Сначала искупаемся, а потом… – Разве нам не надо спешить? Его губы щекотали ей живот. – Надо, но… Мадлен рывком встала и сказала – как отрезала: – Раз надо спешить – значит, будем спешить. Жан-Пьеру ничего не оставалось делать, как смириться. – Ступай, проверь курс, – скомандовала Мадлен, – по-моему, нам надо забирать севернее. – Да, сейчас посмотрю… – молодой человек поднял голову, снял очки и, по-прежнему лежа, уставился на девушку снизу вверх. – Только сначала скажи… – Он помедлил. – Сказать – что? – отрывисто поторопила она его. – Тебе не жалко Жиля? – А как мы еще могли от него избавиться? – Просто рассказать ему все. – Рассказать – что? Конкретно? – недобро прищурилась Мадлен. – Ну, что у тебя с ним все кончено, ты теперь любишь меня, и чтобы он проваливал куда подальше… И вообще: что нам надоели его вечное недовольство, вечные команды… Что мы теперь хотим работать самостоятельно. – Ты думаешь, Жиль послушался бы? – горько усмехнулась Мадлен. – Покорно отошел бы в сторонку? – А что он мог возразить? – Возразить?! Да он бы превратил нашу жизнь в ад: и твою, и мою! Он бы нас просто изжарил на медленном огне. И хорошо еще, если в переносном, а не в буквальном смысле! От таких мужчин, как он, не уходят. Ты его просто плохо знаешь… – Плохо знал. – Что? – В прошедшем времени: плохо знал. Он мертв, Мадлен. – Да, он мертв, – равнодушно подтвердила она. * * * Жан-Пьер исчез в рубке, потом спустился в трюм и наконец показался на палубе с двумя банками ледяного пива в руках. Протянул одну Мадлен. Она покачала головой: – Я не буду. Парень открыл свою, глотнул пенящегося напитка. – На самом деле меня больше заботит другое… – начала Мадлен, оглядывая горизонт. Справа по борту виднелись греческие берега. А слева, со стороны открытого моря, появилась черная точка: то ли катер, то ли сторожевик. – Что именно тебя волнует? – переспросил Жан-Пьер. – Наш заказчик. Мы не доставили ему ни того мужика с Фолихандроса, ни голову горгоны. – Забей. Мы его никогда больше не увидим. – Ты уверен? – Он не станет нас искать. А даже если станет – вряд ли найдет. У него, я думаю, просто нет исполнителей. – Зато у него хватает денег. – Его задания – просто блажь. – Зато он хорошо платил. А мы, получается, его заказы не отработали. Мы кинули его, Жан-Пьер. – Еще раз говорю тебе: забей. Мне вот интересно другое: что поделывает наша русская подруга? – С чего это вдруг она стала тебе интересна? – Ну, мы ее, по-моему, классно подставили. А если ее схватила полиция – девчонка уже наверняка все про нас рассказала. – А что она могла рассказать про нас? – Хотя бы сообщить название нашего катера. – По-моему, эта русская тебя, Жан-Пьер, волнует совсем по другому поводу: ты хотел ее трахнуть, а она не дала. Мужики гораздо лучше помнят женщин, которые им не дали, чем тех, с которыми у них все получилось. – Ты хочешь сказать: я тебя очень скоро забуду? – Нет уж! Я не дам тебе забыть о себе, красавчик. Мадлен погладила Жан-Пьера по мускулистому животу и еще раз оглядела горизонт. В ее глазах заплескалась тревога, потому что она увидела: та точка, которую она пятью минутами раньше приметила вдали, неуклонно растет в размерах. И движется тем же, что и они, курсом. Теперь она уже превратилась в спортивный катер стального цвета, который стремительно их нагонял. |