Онлайн книга «Колыбельная для жандарма»
|
Император все делал правильно. Удерживал в голове какое-то воспоминание. Не прекращал говорить с Варварой. – Есть! – наконец воскликнула она. – Собрали! Он у тебя молодец. Это о царе! Министру безопасности! В кого у него такая отвязная дочь? Карл Вильгельмович вспомнил, как год назад пытался поговорить о ней с одной из преподавательниц университета. Тоже на одной ноге. Даже тогда торопился. Перехватил профессоршу на улице у корпуса. Коренева вышла к нему в беличьей рыжей шубке, держа в руке распечатки Варькиных тестов. Ей казалось более чем странным, что отец студентки – не школьницы – беспокоит лектора. Но у министров свои причуды! К безопасности она относилась без пиетета. Но не отказывать же во встрече. – Варя давно предпочитает программирование, – начала Елена Николаевна. – Только естественно, что она бросила гуманитаристику и поменяла профиль. Ведь общественные науки для нее выбрали родители? Да, он выбрал. На Международных отношениях она еще училась как Кройстдорф. А вот в новом окружении даже фамилию сменила. – Варя – талантливый программист, – пожала плечами Коренева. – Зачем мучить человека? – Она лет с одиннадцати недогружена чтением, – возразил отец. – Последней ее книжкой был «Онегин». Толстой и Достоевский – слишком пухлые. Заявила: «Пушкин forever!» И больше не читает. – Жа-аль, – протянула Коренева. – Но нужен был какой-то толчок? Карл Вильгельмович замялся. – Я по неосторожности сообщил ей, за что именно Лермонтова вторично сослали на Кавказ. Если бы профессора умели свистеть, то звук, который издали губы Елены Николаевны, следовало назвать свистом. – А что было делать? – взвился Кройстдорф. – Она ходила по дому, декламировала: «Погиб поэт – невольник чести!» И так смотрела на меня, будто я реинкарнация Дантеса. Коренева чуть не рассмеялась: «Сказала бы я вам, чья вы реинкарнация!» – Не вижу смешного, – огрызнулся шеф безопасности. – Разве участие в групповухе – дело для офицера гвардии? А там кто их разберет, что они потом гениального напишут? – И все же, – покачала головой профессорша. – Это не тема для беседы с отцом. В том смысле, что лучше бы мать… Елену поразило виноватое выражение его лица. – У меня одни девчонки. А наша мама… помните взрыв на «Варяге-5»? Да. Шесть лет назад. Во время войны на шельфе [1]. – Но на «Варяге» не было пассажиров, это военный крейсер. – Разве я назвал свою жену «пассажиром»? Теперь все сложилось, если учесть новую фамилию Варвары. Анастасия Волкова. Командир корабля. Правнучка звездного адмирала – кумира Кореневой. Полный георгиевский кавалер. Великая династия. А это, стало быть, ее муж? Вдовец. Кройстдорф вздохнул как-то очень неслышно. Порциями. Все считают, что у человека на его посту должна быть домашняя жена-квочка. Но они с Анастасией познакомились еще очень молодыми, в Академии, и он никогда не требовал, чтобы она бросила карьеру в топку материнства. Справлялись как-то. Случалось, что Карл Вильгельмович бывал дома чаще, чем супруга. – Понимаете, – снова попытался объяснить смысл своего визита глава безопасности, – Варя говорит, что из всего курса ей запомнились только ваши лекции. Что, если бы все читали историю и литературу, как вы, «от них бы не воротило нормального человека». Простите, это опять ее слова… Неужели ничего нельзя сделать? Елене стало его искренне жаль. – Можно дать ей самой выбрать дорогу. А когда она нравственно подрастет, снова подсунуть Толстого и Достоевского. Читать, не читать – личный выбор. – Значит, я ее упустил, – сокрушенно произнес Карл Вильгельмович. – Надо было раньше заметить все эти юбки-стрижки, ногти с черным лаком и сам не знаю что. Говорят, у молодых бывает протест. Что делать с родителями, начитавшимися психологических книжек? * * * – Пап. – Варька подергала его за рукав. – Ну вечно, когда надо, тебя нет. Витаешь где-то. Слушай, я вот что думаю: если мы вытащим императора, то он же тебя первым делом и уволит. Заботливая у него дочь! Ничего не скажешь! – А ты без этой работы не живешь, – продолжала мадемуазель Волкова. – Так что? – Ничего. – Карл Вильгельмович кивнул. – Тащите. Я уйду в отставку. Персональная пенсия – это, знаешь, очень прилично. Буду жить за городом. Грибы собирать. Варвара шмыгнула носом. – Если бы ты это сказал лет пять назад. Но нет, тебе же надо расшибиться. И все не ради близких! Эгоистка! – У тебя еще две младшие сестры, которые вполне заслуживают отца. «Эй, вы там про меня еще не забыли?» – напомнил Макс. Он висел в необозримом нигде. Сквозь него проходили потоки времени и пространства. Текла информация, затопляя каждую клетку, так что с пальцев рук и ног капали чужие мысли и чувства. Он был всеми сразу и никем. Не хватало сил сопротивляться, ограждать собственную отдельность. Стенки души размывало приливной волной чужих, несвойственных эмоций. Он уже не знал, где свое, где заемное, и бешено хотел отгородиться от всего мира. Отстоять себя. Сердитого, веселого, хмурого, заботливого, любящего, гневного. – Что это? – громко поразилась Волкова. – Нет, ну вы посмотрите, что творят! Она жестом широко раскинутых рук пригласила всю команду воззриться на экран. И все, кроме самого Кройстдорфа, естественно, что-то увидели среди непроглядной кипени цифр. Завозмущались. Зацокали языками. – Что?! – возопил шеф безопасности. – Опять Государь рассыпался? Собирайте! – Папа, он не Шалтай-Болтай, – очень серьезно произнесла Варвара. – Но эти, там, с другой стороны, мы еще не поняли, кто и где, они стараются… не знала, что такое увижу! Как бы попонятнее… переформатировать его величество. Вопреки опасениям дочери, смысл мгновенно дошел до сознания главы безопасности. Не так уж он был плох в новых технологиях. Сменить цифровой код личности. Что-то в него дописать, что-то затереть. Кройстдорф испытывал чувство полной беспомощности. – Не ссы, – снова ободрила его дочь. – Вытянем, даст бог. Кажется, она отрыла топор войны. Очень не вовремя явился адъютант. Потоптался на месте и доложил, что известий ожидает келейник патриарха. Алексий, человек божий, начинал литургию в Успенском соборе. |