Онлайн книга «Дата собственной смерти»
|
– Откуда вы узнали? – ошарашенно протянула она. – Неважно, откуда я об этом узнал. Интересно, откуда узнали об этом вы. И что вы стали делать после того, как у вас открылись глаза. – Вам-то какое до этого дело? – Не надо конфронтации, – поморщился полковник. – Давайте настроимся на сотрудничество. – Кому оно нужно, – дернула плечом Наталья, – это сотрудничество! – Вам. – В смысле? – Вы же хотите найти убийцу вашего отца. Наташа поморщилась: – Все это «бла-бла-бла». Разговоры в пользу бедных!.. Ну ладно, раз вы спрашиваете, я расскажу. О том, что к сделке имеет отношение мой отец, я узнала случайно. Просто попались на глаза учредительные документы той фирмы, что меня выживала, и там, среди прочих учредителей, значился «Древэкспорт». Трудно было не догадаться, что за теми, кто меня выталкивает, стоит мой отец. – И что вы сделали, когда узнали об этом? Бросили все и уехали на свой Маврикий – то есть, простите, на Мальдивы? Наташа не заметила (или притворилась, что не заметила) провоцирующего тона полковника и сухо сказала: – Я поехала к отцу и потребовала у него объяснений. – А он? Все отрицал? – Нет, ну зачем? Он сразу же во всем признался. – А вы? – Я? – Она через силу усмехнулась. – Я спросила его, зачем он это сделал. За восемь месяцев до описываемых событий – Зачем, папа?! Зачем ты это сделал?! Наташа сжала кулачки и в ярости придвинулась к нему. Они находились в том же самом кабинете в особняке, где через восемь месяцев Наташа будет рассказывать об обстоятельствах, связанных со смертью отца, но ни он, ни она пока, естественно, не подозревали об этом. – Что сделал – конкретно? – хладнокровно ответствовал Борис Андреевич. – Почему ты отобрал у меня мой магазин?! Отец демонстративно поморщился от ее крика и хладнокровно сказал: – Я сделал это, потому что ты, дочка, не понимаешь слов. Не понимаешь русского языка. Сколько раз я тебе говорил: твоя идея нежизнеспособна. Это тупик. – Но магазин давал прибыль!.. – Прибыль? – презрительно усмехнулся отец. – Какая там прибыль – тысяча в месяц? – Мне хватало. – На эту твою так называемую прибыль невозможно даже развиваться. А тот бизнес, который не растет, – умирает. Это аксиома. У тебя не было элементарного запаса прочности. Малейшая подстава или толчок в спину – и твой бизнес рухнул бы. – Пока что он рухнул из-за тебя. – Нельзя строить бизнес на эксклюзивном товаре, основываясь на вкусах особенного потребителя. Вот если бы у тебя было двадцать магазинов, а этот, «Настоящий», – двадцать первым, тогда ладно. Тогда можно продавать всякую ерунду вроде пророщенных бобов. – Но их покупали!.. – Кто? Две с половиной модели?.. Как ты не поймешь, Наташенька, чем проще товар, которым ты торгуешь, тем больше шансов раскрутиться. Я тебе сто раз об этом говорил. Водка, хлеб, пиво, макароны… – Ага, а еще – оружие, наркотики, женщины. – Нет, – покачал головой отец, – ты упрямая. Ты действительно не понимаешь слов. Именно потому я и поступил так, как поступил. – Перестань решать за меня, как мне жить! – Это для твоего же блага. – Не надо мне такого блага! – Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо. – Не скажу! – в ярости закричала она. – Не скажу! Не скажу!.. Наши дни – И после этого, – сказал полковник, – вы решили убить своего отца. – Что?! – воскликнула она. – Я?! Ну нет! – А почему нет? – невинно спросил Ходасевич. – Вам было, за что мстить ему. – Нет, – решительно помотала головой Наташа. – Я могла не соглашаться с ним, не любить его, даже ненавидеть… Но убивать?!. За что?! – Но он, наверное, далеко не впервые вмешивался в вашу жизнь. – За это не убивают. – Убивают и за гораздо меньшее. – Но не я. И вообще: не надо меня провоцировать. – Однако согласитесь: смерть отца была вам выгодна. И не только возможным наследством. – Как видите, – иронически протянула Наталья, – я получила бо-ольшое наследство! – Ведь вы, Наташа, понимали: если не станет отца, Инков вряд ли будет заниматься магазином. Ему он не нужен. Он продаст его, и вы сможете вернуться на прежнее место. – Нет, – покачала она головой. – Бизнес – это дорога с односторонним движением. Ставки в нем все время только растут. И если помещение кому-то сдавали за шестьсот, вряд уже кому-нибудь станут сдавать за триста. Да и не в этом дело!.. Я уже переросла этот свой магазин. Я переболела им. Все. Хватит. – Значит, в итоге вы решили, что отец был все-таки прав? Наташа долго молчала, а потом кивнула: – По сути – пожалуй, да. Да, он был прав. Но, конечно, только по сути. Не по форме. – А он вам что-нибудь предложил, когда отбирал у вас бизнес? Что-нибудь взамен него? – Да, предложил. Снова предложил работать у него в фирме. – И вы… – Как видите, я отказалась. – Наверное, ему очень нужен был человек, который унаследовал бы его дело. – Возможно. Но наследников такими методами не назначают. – Может быть, вашему отцу самому нужна была ваша помощь? И он в такой доступной для него форме у вас о помощи попросил? – Что вы имеете в виду? – Может, у него был конфликт на работе – например, с Инковым? И ему срочно понадобилась поддержка преданного человека из своей семьи? – Я ничего не знала об этом. – Или отец вдруг узнал, что он серьезно болен? Готовился отойти от дел? – Если так – почему бы ему просто не сказать об этом? – Думаю, впрямую просить помощи у детей ему было тяжело и неудобно – тем более что он вас в свое время бросил. – И что? Надо было подставлять меня и подличать? Нет, Валерий Петрович, по-моему, все, что вы говорите, – исключительно ваши домыслы. Или у вас есть факты? – Нет, фактов у меня никаких нет. – Тогда о чем говорить? Полковник вздохнул: – Что ж, Наталья Борисовна, спасибо, что пришли, и попросите, пожалуйста, зайти ко мне Инкова. – Скажите, Валерий Петрович, – спросила Наташа, вставая, – а мы можем уехать? |