Онлайн книга «Дата собственной смерти»
|
– Ваш кофе, Денис Борисович, – отвлекла его от грустных мыслей секретарша. – Спасибо, лапа, – машинально поблагодарил он. (Словечко «лапа» Денис позаимствовал у отца: тот уверял, что это самое верное обращение к секретаршам, сохранившееся еще от цековско-обкомовских времен.) – Важные звонки были? – Н-нет… то есть д-да… – неожиданно засмущалась «лапа». Конышев удивленно взглянул на девушку – раньше та никогда не заикалась. Секретарша стояла на пороге кабинета, держала кофейный подносик. Руки дрожат, чашка с сахарницей ходят ходуном. – Ты что, не выспалась? – с шутливым участием поинтересовался Денис. – Д-денис Борисович, т-тут к вам посетитель, – продолжила нервничать секретарша. – Ты же знаешь, – участие в голосе тут же сменилось раздражением, – что я занят, и… Но девушка осмелилась перебить: – Это Михаил Вячеславович Инков. Коллега вашего отца. – И что дальше? Денис Конышев прекрасно знал Инкова. Отцовский прихвостень. Никчемное и слабовольное создание. Что ему здесь понадобилось? Квартиру, что ли, решил прикупить? Так пусть идет к менеджерам. Не та птица, чтобы им лично генеральный директор занимался. – Он просит вас срочно его принять, – наконец справилась с волнением секретарша. – По неотложному делу. – И взглянула на Дениса со странным сочувствием. – Ну, если по неотложному… – сдался Денис. – Только предупреди его, что у меня пять минут, не больше. Кофе Инкову он предлагать не будет. Секретарша тут же растворила дверь в свою приемную, пригласила: – Проходите, пожалуйста… А Денис немедленно нацепил на лицо недовольное выражение – хорошо бы отделаться от этого Инкова как можно быстрее. «Как странно он вырядился…» – мелькнула мысль, едва посетитель появился на пороге. А потом вдруг разрозненные картинки слились в одну. Замешательство секретарши. Неожиданный, не упрежденный телефонным звонком визит Инкова. И его темный, несмотря на жаркий день, костюм. И черный, без рисунка, галстук. – Что-то случилось? – тихо спросил Денис. Инков скорбно кивнул: – Да. Ваш отец… – Что с ним? – повысил голос младший Конышев. – Его убили, – опустил глаза отцовский заместитель. Глава 2
В ночь на пятницу, 23 июля. Мальдивские острова, город Мале. Наташа В зале ожидания хоть и глубокая ночь, но весело. Загорелые туристы демонстрируют друг другу яркие курортные карточки на экранах цифровых фотоаппаратов, смакуют джин или бренди и с интересом поглядывают на экран огромного телевизора: по CNN идет сюжет об урагане в Москве. Кадры, как всегда, получаются у западных журналистов эффектные: по брусчатке на Красной площади мчатся потоки воды, молнии грозно бьют в Останкинскую башню, гаишники в насквозь промокших плащах пытаются регулировать движение на затопленных улицах… «Забавно у них там, в Москве», – услышала Наташа чей-то комментарий на английском. Но лично для нее в разгуле стихии ничего забавного не было. Она то и дело поглядывала на часы и изо всех сил сдерживалась, чтобы не отправиться в дьюти-фри за очередной бутылочкой слабоалкогольного коктейля: нервы совсем на взводе. Самолет из столицы должен был прибыть в Мале еще пять часов назад, но не появился до сих пор, и Наташе даже не удалось выяснить: вылетел ли борт или до сих пор болтается в Москве, пережидая грозу. Может быть, ей полететь через Европу? Через сорок минут будет рейс на Мадрид, а через час – на Хельсинки… Наташа встала. Ногам, уже привыкшим к шлепкам-вьетнамкам, было очень неудобно в кожаных босоножках, грудь в тесном лифчике ныла (от орудия пытки под названием «бюстгальтер» она на своем острове тоже успела отвыкнуть). – Нет, что вы, мисс! – разочаровал ее улыбчивый мальдивец-кассир. – Билетов, конечно, нет. Ведь все туристы раунд-трип [8] покупают, так? Откуда же возьмется билет в Европу? – Но мне очень нужно! – Наташа ослепительно улыбнулась. Наш кассир, русак, может быть, в ответ на такую улыбку и выдал бы какую-нибудь тайную бронь, но мальдивец только сочувственно покачал головой: – Единственное, что могу предложить: первый класс до Лондона, посадка начнется через три часа. – Нет. Через три часа мне уже поздно, – вздохнула Наташа. Не признаваться же кассиру, что первый класс она просто не потянет: на кредитной карточке у нее всего восемьсот долларов. «Да где ж его носит, этот долбаный самолет?!» – пробурчала она по-русски. И словно в ответ включился динамик. Диктор на косноязычном английском сообщил: рейс из Москвы «в связи со сложными погодными условиями» прибудет в Мале только через четыре часа. А потом – высадка, уборка, заправка, посадка… Значит, вылетят они часов через восемь, не раньше. Примерно в десять утра по Москве. Ровно в то время, на которое назначены похороны отца. Наташа едва не застонала, к горлу подкатил противный комок, такой мерзкий, что пришлось прикрыть рот рукой… К ней тут же бросился очередной иностранный старичок – из тех, кто обожает соваться в чужие проблемы, особенно если эти проблемы возникают у хорошенькой девушки. Осмотрел ее слезящимися, масляными глазками, вкрадчиво спросил: – Can I help you? [9] Наташа уже приготовилась вежливо поблагодарить за заботу и отказаться – именно так полагалось поступать персоналу на Мальдивских островах – и вдруг вспомнила, что она – больше не обслуга и терпеть навязчивых стариканов не обязана. Так что с легким сердцем нагрубила надоедале: – Get out of here! [10] – Я же хотел как лучше! – обиделся старичок. – Как вы меня задолбали, – вздохнула Наташа по-русски, имея в виду всех в мире навязчивых стариканов. Впрочем, чего она злится? Долбать ее больше никто не будет – обратной дороги на остров нет. Наташа вспомнила, как побежала к управляющему – сразу, едва получила письмо о смерти отца: – Мистер Маккинзи, мне нужно срочно уехать! Маккинзи – она выдернула его из постели – очумело захлопал глазами: – Куда? Зачем? – У меня умер отец. Нужно успеть на похороны. И тут шеф ее поразил. Он строго сказал: – Но у вас же контракт, Наташья! – Я поеду в Москву за свой счет. И обязательно вернусь не позже чем через неделю, – заверила она. |