Онлайн книга «SPA-чистилище»
|
Переезд открылся, они миновали станционную площадь. Маршрутки ждали пассажиров, а пассажиры – автобусов. Ларьки торговали пивом, жареными курами и свежим творогом. Через минуту свернули на ставшую почти родной Советскую. Полковник самокритично подумал: «Да, по части опроса свидетелей я явно недорабатываю… Прямо-таки повязала меня разговорами о своем житье-бытье (в том числе интимном) Любочка… Да и с пианистом я слишком долго чикался… Зато мало охваченными остались соседи напротив – Жучков и его лакей Миша… А с соседом Марушкиным и его подругой Олей я и вовсе не поговорил – а ведь они живут на углу Советской и Чапаева, оттуда хороший обзор… И те бомжи, что сегодня утром так уверенно вышли из заброшенного дома напротив?.. Тоже надо установить с ними контакт… Ведь, помнится, при первом осмотре улицы Чапаева мне показалось, что именно из разрушенного здания просматривается Советская… Значит, и к лицам без определенного места жительства придется в гости наведаться – лучше сегодня же…» Такси пронеслось по Советской, скрипя тормозами перед каждым лежачим полицейским. В отличие от первого сегодняшнего возвращения домой – пешком с электрички – полковник больше не любовался расстилавшимися за окном красотами осеннего дачного дня, а был весь погружен в свои мысли. Попросил тормознуть на углу с улицей Чапаева. – Двести рубликов с вас! – весело провозгласил извозчик. Не торгуясь, Валерий Петрович рассчитался. В конце концов, траты ему должны скомпенсировать клиенты. Он глянул на часы. Половина третьего. Вот никак не может понять его бывшая жена – и плохо понимает падчерица Татьяна: если вставать (как он) рано, то успеваешь очень многое сделать – и день кажется длинным-длинным… Ходасевич отпер калитку и прошагал по участку. Кажется, из-за соседнего забора за ним внимательнейше следили глаза изнемогающей от любопытства Любочки – только ее сейчас не хватало с расспросами! Даже не поворачивая головы к соседскому забору, Валерий Петрович проследовал в дом. А ведь давно подошло – и минуло! – время обеда. О сем свидетельствовало непрекращающееся подсасывание в желудке. В доме Ходасевич первым делом раскрыл холодильник. В кастрюле остался борщ, на второе – жареная рыба, на третье – черносмородиновый морс. Лена Бартенева в субботу постаралась. Валерий Петрович достал посудины, угнездил борщ греться на плиту. И тут от входа раздался скрип двери, а затем – шаги по веранде. Пожалуй, только один человек на свете мог войти сюда столь бесцеремонно. Полковник резко распахнул дверь на террасу. Перед ним застыл Ванечка. Он все-таки приехал. Значит, либо ни в чем не виновен – либо явно переоценивает свои силы. Намеревается выйти сухим из воды после допроса Ходасевича. – О, привет, Иван! – радушно бросил ему Валерий Петрович. – Здрассь… – выдавил юноша. – Голодный? – А если да – то что? – Тогда я разогрею на твою долю и покормлю тебя обедом. – О, кул!.. Зачем вы меня вызвали? – Не люблю говорить о делах за едой. А еще пуще – до еды. Студент дернул плечами: – О’кей. И лишь когда они съели первое – второе – третье и полковник заставил молодого человека составить тарелки-чашки в раковину, а сам покурил на террасе, начался разговор по делу. – Когда ты в последний раз звонил бабушке? – спросил студента Ходасевич. – Я? Бабушке? Да я ей вообще никогда не звонил. – То есть вы с ней вообще не общались? – Да нет, она всегда сама мне звонила, а когда я сюда приезжал, мы лично общались… Почему вы спрашиваете? – А потому. Потому что вопросы здесь задаю я. – Значит, я, типа, попал под подозрение? Ходасевич тяжело уставился в переносицу юнцу. – Попал. – И вы меня теперь допрашиваете? При этом вопросе голос Вани прозвучал гораздо менее уверенно. – Да, допрашиваю, – по-прежнему твердо глядя на внучка, сказал полковник. – Кул, – откликнулся молодой человек, однако несмотря на столь оптимистичное восклицание, голос его совсем упал и даже чуть не дал петуха. – Итак, повторяю свой вопрос. Когда ты последний раз звонил бабушке? – А я вам второй раз отвечаю, – попытался петушиться студент. – Не знаю, не помню. Звонил – давно… – Так. А в среду, когда она пропала, ты ей звонил? – Нет. – Ты уверен? – Да! Точно не звонил! – У меня есть другие данные. – Какие еще данные? – Что ты ей звонил. В день ее смерти. За пять минут до того, как она вышла – последний раз в жизни вышла отсюда, из своего дома. – Магит-тха! – вдруг выкрикнул Ванечка непонятное и схватился руками за голову. Покачал башкой из стороны в сторону, а потом застучал кулаками по столу. – Так вот оно что!.. – эмоционально воскликнул он. – Ну ни фига ж себе!.. Нет! Не может быть!.. Но тогда?.. Что все это значит?.. Ходасевич переждал эмоциональный выплеск юноши – довольно искренний, надо признать – и снова спросил, изображая из себя зануду-дознавателя: – Итак: зачем ты звонил бабушке в среду? – Да не звонил я! – выкрикнул молодой человек. – Я вам правду говорю: не звонил! Дело, знаете, в чем?.. У меня телефон в среду украли!.. Ну, ни фига себе! Так вот они, значит, зачем это сделали!.. – Кто – они? – Те, кто бабушку убил – они, значит, и телефон у меня украли! – Пожалуйста, подробнее: когда твой телефон украли? Где? При каких обстоятельствах? И, самое главное: когда ты заявил в сотовую компанию о его пропаже? – Заявил? Заявил я только в четверг, с утра. – А когда заметил исчезновение? – Я обнаружил, что телефона нет, уже вечером. В среду вечером. – Когда конкретно? – Часов в девять. – А когда ты последний раз им пользовался? – Последний раз? Звонил я еще днем, в институте. Эсэмэски на экономике посылал. А тогда, вечером, подумал: а вдруг я его в аудитории забыл? Со мной такое один раз было. И самое интересное, тогда мне его вернули. – Неужели такое бескорыстие нынче случается? – Представьте себе. Если нашедший – сильно честный. Или телефон – беспонтовый. А у меня как раз беспонтовый. Старая рухлядь – «Сименс МЕ 45». С таким сейчас уже ходить неудобно. Было неудобно, – поправился юноша. – Ну, я тогда, вечером в среду, и подумал: может, кто его нашел, да на вахту и отдал. В тот раз мне через вахтера мою трубу вернули… |