Онлайн книга «SPA-чистилище»
|
– Ты с ума сошел, Ходасевич! Ты же знаешь наше правило: мы своих не сдаем! Валерий Петрович прищурился. – Своих? Или то были специально нанятые отморозки? – Какая разница, Петрович! Раз они на нас работают – значит, они наши. И мы должны их, как говорится, беречь и защищать. Это же азы! Ходасевич пожал плечами: – В таком случае диск с записью ты не получишь. И будешь теперь до самой смерти бояться: а вдруг он где-нибудь да выплывет? И про тебя наверху решат, что ты провалил это задание. И подвел всех. И председателя службы, и руководство страны. Лицо Марата стало злым, глазки сузились. – А ты уверен, Ходасевич, что ты сам не захочешь мне этот диск отдать? – Сам? Это как? – Как? А ты что, не знаешь, какие у нас в арсенале имеются методы воздействия – на тех идиотов, кто сдуру решил держать язык за зубами? Полковник усмехнулся. Несмотря на угрозы, он почему-то чувствовал себя хозяином положения. Может быть, оттого, что Марат стал нервничать. – Ты что, пытать меня будешь? – А почему нет? – Ты что, забыл, что нас – и меня в том числе – учили противодействовать этим самым методам? А возраст «объекта» ты не учитываешь? Мне ведь за шестьдесят, старина. Как и тебе, кстати, тоже. Да ведь я помру скорее, чем скажу полслова. – Удивляешь ты меня, Петрович. Тебе что дороже – жизнь или какие-то смехотворные обязательства перед твоими заказчиками? – Извини за высокий стиль, мне всего дороже справедливость. Марат усмехнулся: – Вот поэтому ты, Валера, и не сделал никакой карьеры. Сидишь в ж…е. И перебиваешься сейчас всякой ерундой – чтобы не сдохнуть с голода. – Пусть это останется моим личным делом. – Ну, что ж. Руководитель наемных убийц взялся за сотовый телефон. – Придется мне вызвать своих орлов – пусть вкорячат тебе пару кубиков амитала с кофеином. – Да ведь меня и «сыворотке правды» противодействовать учили. – Ничего, вкорячат побольше. – Эх, Марат, знаешь, у меня ведь инфаркт в анамнезе. Прямое противопоказание. Поэтому как бы вам не пришлось прямо отсюда труп вывозить. А я, знаешь ли, тяжелый. – Сука ты, Ходасевич. Сука и дерьмо. – А что ты так волнуешься? Ты же знаешь: я ведь не журналистка. И мне престиж моей страны дороже, чем какая-нибудь там абстрактная справедливость и права человека. Так что обнародовать я эту запись не буду. Каким бы садистом и сволочью ни выглядел на ней тот кавказец. И тут Марат сорвался. Лицо налилось кровью, он прорычал: – Зачем тогда тебе эта запись?! Ходасевич, по контрасту с ним, был очень спокоен. – А пусть себе лежит в хорошем месте. – Я знаю, зачем! Ты ее в службе –то покажешь! И до президента, наверно, сможешь довести! Чтобы всем стало ясно: я, Марат, дерьмо – раз не сумел от пленки избавиться! – Еще раз предлагаю: запись в обмен на головы убийц, замочивших Аллу Михайловну и мальчика. Пусть в ментовку идут и явку с повинной пишут. – Ты что, дурак, Ходасевич?! – рявкнул собеседник и схватился за телефон. – Ну, ладно: я тебя предупреждал. Он набрал номер. – Измаил? Слушай меня внимательно. Запоминай. Садовникова Татьяна Валерьевна. Лет?.. Не знаю точно, сколько ей лет, но пялить вы ее будете с удовольствием, обещаю… Где она живет и работает, сам узнаешь… Займитесь ею. Срочно. Он нажал на «отбой» и отшвырнул трубку. Осклабился. – Ты ведь, Петрович, свою падчерицу, кажется, очень любишь? Ну, ничего – скоро у тебя будет шанс сказать все то хорошее, что ты о ней думаешь. У нее на похоронах… Правда, ай-яй-яй, никто не увидит ее хорошенького личика – потому что хоронить ее придется в закрытом гробу… Ходасевич бросился через стол к Марату. Сжал его руками за горло. Прошипел: – Что ты творишь, подонок! Марат ударил полковника ладонями по ушам. Удар вышел болезненным. Хватка Ходасевича ослабла. Его противник вскочил и отпрыгнул к окну. – Ах, ты, сволочь!.. – сказал он, поглаживая шею. – А еще говорит, инфаркт у него!.. – Ты же знаешь… – тяжело выдохнул Валерий Петрович. – Есть общее правило… Никогда не трогать семьи… – У нас тут, Ходасевич, пошла игра без правил. – Если ты хоть пальцем дотронешься до моей падчерицы – предупреждаю! – я тут же сдам пленку в Си-эн-эн! Убийца усмехнулся: – Боюсь, что твоей Татьяне к тому моменту уже будет все равно. Ходасевич откинулся в кресле. Поразмыслил минуту. И наконец сказал: – Останови их. Я покажу, где запись. Марат хмыкнул: – То-то же. И скажи спасибо, Ходасевич. Только по старой дружбе я тебя в расход не пускаю. И еще потому, что ты наш. * * * «Нексия» довезла полковника – с черным мешком на голове – лишь до площади трех вокзалов. Там с него сняли капюшон и выволокли наружу. Из четверых похитителей с ним остался один. Остальные трое погрузились в авто и умчались. Практически сразу подрулил черный «Пежо Бокстер» – большой, как гроб. Полковник немедленно обратил внимание на номер: эр – триста семьдесят пять – вэ – у – сто семьдесят семь. И хоть память его была далеко не столь безупречна, как у бомжика Павлуши, он сразу вспомнил комбинацию цифр. Именно ее гений-аутист называл, описывая похищение мальчика-таджика. «Непрофессионально, – подумалось Ходасевичу. – Совсем непрофессионально. Может, и вправду убийцы – что называется, приглашенные гости? Нанятые отморозки?» – Залезай! – скомандовал ему первый сопровождающий. Валерий Петрович забрался в микроавтобус. Там уже сидели трое: шофер и мужик на переднем сиденье. И еще один – сзади. Все трое казались безразличными ко всему на свете – и, в самом деле, не производили впечатления профессионалов. Во всяком случае, они позволили Ходасевичу сесть куда он хочет – и никто не зафиксировал ему руки: получалось, что во время движения или на любом светофоре полковник мог попытаться открыть дверь и выскочить. – Куда едем? – спросил водитель – совсем как таксист. В его голосе полковнику почудился украинский акцент. – В Листвянку, на улицу Чапаева, на участок Аллы, – бросил Ходасевич, и никто не стал задавать ему больше вопросов. Никто не стал узнавать дорогу. Они знали, куда ехать. Они там уже бывали. Машина снялась и рванула по направлению к Щелковскому шоссе. Очень неважный признак. Как и то, что они используют ту же самую машину. Скорее всего они просто не собираются оставлять полковника в живых. |