Книга Коготь и цепь, страница 71 – Анастасия Машевская

– Согласна. Просто суди сам. Например, устав нашей военной академии – тоже книга, и тысячи солдат живут согласно ее содержанию. Чем неукоснительней выполняются предписания устава, тем лучше солдаты справляются со своим долгом. Так что же – они, я имею в виду солдаты, тоже святые? Почему не «исполнительные»? Или «послушные»? Почему святые?

Гистасп кивнул: хорошее соображение.

– Возможно, дело в том, что в Библии сказано не убивать, а солдатам велено обратное.

Бану рассмеялась:

– То есть ты хочешь сказать, ни один христианин ни разу никого не убил? – Она зашлась до слез. Гистасп тоже не удержался.

– А если они сами не придерживаются устава, то почему называют святыми себя и грешниками – других? – уточнил Гистасп, отсмеявшись.

– Вроде того, – кивнула Бану. – Полная, конечно, глупость. Все хорошие идеи этой книги принадлежат нашему учению.

– Про Праматерь и Змея я уже в курсе, – хохотнул Гистасп.

– Хотела бы я знать откуда.

– Ниим подслушал, – тут же отозвался командующий. – Запреты на злобные и нечестивые выходки вроде убийства и краж – тоже от нас.

– В том-то и дело. Человеческая совесть появилась задолго до Библии. Те, у кого она есть, и так не оголяют мечей без крайней необходимости, тех, у кого нет, не остановит никакой Бог.

– Остановит, если ему помогут люди в лице злобных карателей, – поспорил мужчина.

– Гистасп. – Бану поглядела на него поверх бокала, задерживая сосуд у губ.

– Да?

– Если ты всерьез разделяешь взгляды Алая о рыцарях веры – или как он там называет солдат, преследующих иноверцев, – выметайся, – беззлобно попросила женщина. Гистасп засмеялся.

– Так вы подпишете договор согласия? – спросил он, успокоившись.

Бансабира посмотрела на подчиненного как на редкого идиота:

– Само собой, подпишу.

– Просто хотите добиться выгоды для дома Яввуз? Или потрепать Алаю нервы?

– Просто хочу, чтобы этот заносчивый старикан в полной мере осознал, что не предложил сделку, а попросил помощи. Не у рамана Кхазара или раману Тахивран, а у нас, танов, мужчин и, к его ужасу, женщин, которых он и вся его страна так презирает как вид. Ведь как минимум от одной из них вообще зависит успех этих переговоров. – Бану самодовольно оскалилась, и Гистасп не мог не разделить ее настроя. Потом потер висок и задумчиво хмыкнул:

– Вот как, значит.

– Ага, как-то так. Будь у меня родная сестра подходящего возраста, я бы, конечно, костьми легла, лишь бы не допустить этого брака. Но у меня, у Каамала и у Маатхаса только кузины, а «госпожа танской крови» – титул недостаточный, чтобы стать следующей раману. Так что север не извлечет никакой выгоды, если эта свадьба не состоится.

Гистасп приметил, что танша не приняла в расчет самой себя, но комментировать не стал.

– В таком случае, может, стоит настоять на каких-то послаблениях для северян в будущие годы правления Джайи Далхор?

– Ну, это я оставляю на Каамала. Думаю, после сегодняшних событий он доведет дело до ума – уверена, мы поняли друг друга во время обсуждения.

– Доверитесь Каамалу?! – ужаснулся Гистасп. – Вы что, не помните, как ваш покойный отец доверил ему союз с Раггарами?

Бансабира, смахнув несуществующую слезу веселья от потешного вида командующего, взяла себя в руки.

– Помню, конечно, – отозвалась вполне осмысленно. – Но сейчас у Каамала есть причины быть на моей стороне.

Они и тогда были. Но вслух командир только поинтересовался какие. Бану коротко описала ситуацию с заговором Этера и запросом Яфура выдать за наследника кузину Бану. Говорить, что разговор только между ними, не стала: эффект мог получиться обратный, если Гистасп разобидится на ее недоверие.

– И кто это будет? – деловито спросил командующий в конце рассказа. – Иттая или Ниильтах?

– А кто сказал, что я согласилась на условия Яфура? На кузин у меня свои планы.

– Но Гайер ведь ваш сын! Наследник дома Яввуз, между прочим!

– Вот именно, – Бану глянула строже, чем хотела. – Так что не лезь не в свои дела.

Опять это танское снисхождение, смиряясь, улыбнулся Гистасп. Что ж, по-другому они не могут. Сабир был таким же. Видать, дело в крови.

Бансабира поднялась, отставила бокал.

– Ну что же вы все делаете сами! – посетовал Гистасп, торопясь вслед.

– Потому что у меня есть руки и ноги, Гистасп. И ты не мой оруженосец.

– Но я все равно ваш подданный. – Мужчина поставил свой бокал туда же, рядом с графином.

Бану опять вернулась в кресло. Недавнее напряжение быстро спало, и теперь Бану чувствовала себя спокойно.

– Может, открыть ставни? – покосился на окно альбинос. – Сидите в темноте, как узница.

– Лучше кликни Лигдама, – возразила женщина. – У меня страшно тянет плечи.

Гистасп вскинул брови, наблюдая за госпожой из-за спины.

– А я не подойду?

– Если не совсем криворукий – сгодишься, – безразлично отозвалась тану.

Гистасп застыл на месте, как примороженный: надеялся, конечно, но не ожидал получить положительный ответ. Неуверенно приблизился, осторожно приспустил ворот халата, робко положил руки Бансабире не плечи. Замер: под одной из рук желтели пятна убывающих синяков, оставленных Змеем еще в первой тренировке с Бану.

– Так долго? – выдохнул он.

Бансабира чуть повернула голову и скосила взгляд, чтобы понять, что мужчина имеет в виду.

– Как всегда, – отвернулась обратно. – Если Гор хватает, делает это так, будто или не отдаст никому, или оторвет сам.

Гистасп, отметив, что сказанное не содержит противоречия, принялся аккуратно массировать плечи и основание шеи. Он старался ничем себя не выдать, но эти двое давно уже общались столь близко, что Бану кожей чуяла, когда у подчиненного свербит внутри от вопросов или сомнений. Зачастую она не спрашивала, а если вдруг интересовалась, то сугубо из желания поиздеваться, не ответив. Но случалось и иначе.

– Да говори уже.

Гистасп, радуясь, что Бану не видит его лица, широко улыбнулся, прикрыв глаза:

– Я понимаю, что раньше у вас, видимо, не было выхода. Но почему вы сейчас позволяете ему так с вами обращаться?

Бану всерьез задумалась.

– Ну, – протянула через паузу, – потому что он просто не умеет никак иначе.

– Тогда зачем вы вообще видитесь с ним?! – Мужчина обалдел, от недоумения сжав пальцы намного сильнее. Бану недовольно ойкнула. – Вам что, нравится, когда вас бьют?! Даже если вспомнить Нера…

– Гистасп, замолкни.