Книга Раздвигая границы, страница 73 – Кэти Макгэрри

Она сверкнула удивленной улыбкой, и ее глаза заблестели.

— Шутишь? Я думала, после… ну, сам знаешь… он не захочет…

— Исайя ходит с постоянным стояком после того, как увидел машину. Кроме того, я же обещал помочь тебе починить ее. — Мое сердце торжествовало при виде ее счастья и одновременно утопало в жалости к себе. — Он сказал, что зайдет на выходных и закончит работу.

— На этих выходных? — Эхо спрыгнула со стула. — Исайя починит машину моего брата на этих выходных?! О. Мой. Бог! — Она прикрыла рот ладошкой. — Это замечательно!

Девушка кинулась ко мне в объятия. И когда ее ручки скользнули по моей шее, я закрыл глаза. Я обхватил ладонями ее тело, по которому так скучал, и окунулся в знакомый восхитительный аромат. Три недели я чувствовал себя пазлом с недостающими фрагментами. Она идеально подходила мне, делая меня вновь целым.

— Я скучал по тебе.

Клянусь, Эхо обняла меня крепче, прежде чем отступить назад.

— Прости. Это было неуместно.

Я неохотно отпустил ее.

— Я руками и ногами за неуместность.

Ее смех исцелял и ранил в то же время.

— Да, ты такой. — Она закусила губу, и моя улыбка расширилась, когда взгляд девушки прошелся по моему телу. Эхо моргнула. — Как обстоят дела с твоими братьями?

Я кивнул подбородком на стулья, и мы сели рядом. Ее колено и плечо то и дело касались меня, и больше всего я хотел провести пальцами по ее волосам.

— Судья назначил дату нашей встречи после выпускного. Миссис Коллинз готовит меня.

— Это же замечательно!

— Да. — Я попытался добавить оптимизма в голос.

Ее лицо мгновенно посерьезнело.

— Что не так?

— Кэрри и Джо наняли адвоката, и я потерял право на встречи.

Эхо положила свою нежную ручку поверх моей.

— Ох, Ной, мне так жаль. Ты вообще их не видишь?

Я провел бесчисленное количество времени на диване в подвале, пялясь в потолок и гадая, чем она занималась. Ее смех, улыбка, ощущение ее тела, распростертого под моим, и раскаяние, что я так легко позволил ей уйти, преследовали меня. Решившись, я переплел наши пальцы. Скорее всего, такая возможность мне больше никогда не представится.

— Нет, миссис Коллинз убедила меня, что лучше всего держать дистанцию и следовать закону.

— Ого, а она творит чудеса! — Брови Эхо взлетели вверх. — Опасный Ной Хатчинс стал на тропу порядка. Осторожно, а то она может испортить твою репутацию среди девушек.

Я понизил голос:

— Мне все равно. Меня волнует мнение лишь одной девушки.

Ее ручка в моей ладони расслабилась, и Эхо погладила меня большим пальцем.

— Если миссис Коллинз на твоей стороне, ты вернешь их.

Минута наедине, и мы снова влюбились друг в друга, будто и не было этого расставания. Я мог бы обвинить ее в нашем разрыве, но, в конце концов, это я согласился с ее решением.

— А как ты, Эхо? Ты нашла свои ответы?

Эхо позволила волосам упасть на лицо, и ее колено задергалось.

— Нет.

Если я нарушаю правила поведения расставшихся парочек, могу нарушить еще. Я коснулся ее волос и позволил руке задержаться в них дольше, чем требовалось, чтобы насладиться их мягкостью.

— Не прячься от меня, детка. Мы прошли через слишком многое, чтобы уже не возвращаться к этому.

Эхо прижалась ко мне и положила голову мне на плечо, позволяя обнять себя рукой.

— Я тоже скучала, Ной. Я устала прятаться от тебя.

— Так не прячься.

Это было больно. Куда приятнее знать, что она есть, и радоваться этому.

— Мы не особо похожи на друзей. — И чтобы подтвердить свои слова, она подняла голову.

Теплое дыхание Эхо ласкало мне шею, и мое тело загудело от мысли о поцелуе. Я сглотнул, пытаясь избавиться от сладко-горьких воспоминаний о нашей последней ночи вместе.

— Где ты была? Меня убивает, когда ты не ходишь в школу.

— В разных местах. Я сходила в арт-галерею, и куратор проявила интерес к моим работам и через два дня даже продала одну. С тех пор я обошла еще несколько галерей, пытаясь предложить им свои картины.

— Это очень круто. — Я рассеянно гладил Эхо по плечу, радуясь за нее, но и расстраиваясь из-за того, что не мог разделить с ней этот успех. — Похоже, тебя ждет прекрасное будущее. — Когда не нужно бороться за право опеки, зарабатывать на жизнь, переворачивая котлеты для бургеров или в одиночку воспитывать детей. — Куда ты решила поступать?

— Не уверена, что я буду поступать.

Ее ответ настолько поразил меня, что я отодвинулся, чтобы увидеть ее лицо и убедиться, что все правильно понял.

— В смысле? Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Да все университеты глотки друг другу перегрызут, чтобы заполучить тебя, а ты, черт возьми, не уверена, будешь поступать или нет?

Моя чертова маленькая сирена рассмеялась.

— А ты все так же любишь громко выражаться.

Пуф — и злость исчезла, как по волшебству. Миссис Коллинз бы сразу вцепилась в эту эмоцию. Видимо, ее попытки заставить меня думать о будущем увенчались успехом. Я снова прижал Эхо к себе.

— Если ты не собираешься учиться дальше, чем займешься?

— Мои картины висят в разных галереях в этом штате и в соседних. Я не стану богатой, но с каждой проданной картины я получаю неплохую сумму. Я подумываю отложить поступление на год или два и проехать по всей стране, по разным галереям.

Черт, да весь ее мир менялся на глазах!

— И твой папа не против?

— Это не ему решать. — За ее веселым тоном крылась ярость.

Может, что-то и не изменилось.

— Я больше не хочу жить с ним и Эшли. Продажа картин — это мой выход. Я не хочу смотреть на стены и думать о маме. Не хочу сидеть в комнате и вспоминать все ночи, когда Эйрис сидел рядом и подолгу разговаривал со мной. Не хочу, чтобы каждое мгновение моей жизни полнилось воспоминаниями о прошлом, которое нельзя вернуть.

Нормальная размеренная жизнь. Мы оба жаждали ее, и ни один больше никогда не испытает этого. Эхо надеялась, что, узнав правду о произошедшем между ней и мамой, она решит свои проблемы, и я обещал помочь.

— Чувствую себя полной задницей. Мы договорились, и я бросил тебя. Я не из тех парней, которые не держат слово. Как я могу помочь тебе узнать правду?

Грудь Эхо поднялась в глубоком вдохе. Чувствуя, что наше время на исходе, я зарылся лицом в ее волосы, наслаждаясь запахом. Она похлопала меня по колену и высвободилась из моих объятий.

— Ничем. Ты ничего не можешь сделать.