Книга Строптивая мишень, страница 46 – Татьяна Полякова

— Дура ты, прости Господи. В таких случаях надо знать наверняка. Стоит заикнуться о сумме, и ты станешь добычей, а потом доказывай, что просто надеешься что-то отыскать в этом ящике. Может, тебе и поверят, но после того, как ты лишишься нескольких жизненно важных органов.

— И ты допустишь? — вознегодовала я.

— Ладно, съезжу завтра, попробую потолковать. Может, что и получится. Все равно показаться я там должен.

Я устроилась на диване рядом с Алексеем и прижалась к нему. Он меня обнял и даже поцеловал, но мыслями блуждал где-то очень далеко, а мне хотелось, чтобы он был рядом.

— Кончай голову ломать, — вздохнула я. — Найдем мы эту гадость. Вот увидишь. Я просто уверена.

— А я не очень.

— Это оттого, что ты не доверяешь техническому прогрессу.

— Точно. Вся эта чертовщина для меня как китайская грамота. И как во всем этом разобраться можно?

— Не так уж и трудно, — утешила я. — Научу в светлом будущем.

— А тебя кто научил? Муж? — Упомянув мужа, Алексей сурово нахмурился.

— Нет. Гера. Он решил облегчить мне жизнь и был прав: с этой штукой все гораздо проще. Я имею в виду работу.

— Какую работу? — удивился он. — А, эти самые древние…

— Эти самые.

— А почему именно они?

— Потому что особенные.

— Чем это?

— Тебе в самом деле интересно или ты так, из вежливости?

— В самом деле.

И я стала рассказывать. Сидеть на диване в обнимку с Алексеем было намного приятнее, чем валять дурака у компьютера, поэтому рассказывала я увлеченно, а он слушал внимательно, хмурился и под конец заявил:

— Психопаты твои майя, вот что.

— С чего бы вдруг? — обиделась я.

— А с того. Психи. И дикари. Ничего хорошего я в них не вижу.

— Это ты дикарь, а они были мудрые. И понимали: за все надо платить. Самим, своей кровью. Даже за то, чтобы утром взошло солнце. Все стоит крови.

— Вот я и говорю: психи, — кивнул Лешка. — На фиг они тебе сдались? Я задумалась, а потом призналась:

— Теперь они мне и вправду ни к чему… Бог с ними… Лучше скажи: если все в воскресенье закончится благополучно, мы ведь сразу уедем, да? Подальше отсюда.

— Ага, — кивнул он равнодушно, чем очень меня насторожил.

— Сразу, в тот же день?

— Ну…

— Что ну, ты обещаешь?

— Ты б лучше думала, где наркоту искать, — проворчал он, а мне вдруг стало ясно: никуда он в воскресенье не поедет. Это сейчас он сильно занят спасением моей жизни, а когда такая надобность отпадет, другие мысли одолевать станут. Серый… Конечно. Враг заклятый. Я вспомнила, с каким упорством Алексей разрывал могилу прошлой ночью. Никакими уговорами его не проймешь: он убьет Серого, громко, с душой и без особых хитростей. И угодит в тюрьму или пулю схлопочет за непослушание.

Эта мысль прочно засела в моей голове и не давала покоя. Даже предстоящее воскресенье, как ни странно, теперь занимало меня много меньше.

Утром Алексей уехал, а я вышагивала по квартире, пытаясь найти способ избавить его от глупых мыслей. К обеду я поняла, что выход есть только один: ликвидировать объект этих самых мыслей, то есть Серого. Если нужна точная формулировка — убить. Нет врага, следовательно, мстить некому и незачем здесь оставаться. Я разом успокоилась и Геру вспомнила: «Главное — определи, чего хочешь, — любил говаривать он, — а потом просто сделай это». Вот. Я хотела убить Серого.

Для начала я села за компьютер и несколько раз внимательно прочитала все, что касалось Лешкиного врага. Серый имел прочную репутацию бабника, что меня порадовало. Произвести на него впечатление, заманить и… Думать о том, как я буду убивать человека, совершенно не хотелось, но я уже не сомневалась, что сделаю это. Осталось решить главное — как и где нас сведет судьба.

День пролетел незаметно. К вечеру вернулся Алексей и стал рассказывать о визите к Савельичу, однако слушала я его вполуха, вскоре заторопилась к компьютеру под предлогом поисков. На самом деле это была удобная возможность сосредоточиться на своих мыслях. Ничто теперь не занимало меня так, как предстоящее убийство. Еще несколько дней назад я хотела только одного: вернуть свою прежнюю жизнь. Но как-то так выходило, что сейчас она не казалась особенно заманчивой без Алексея, хоть и была благополучной и сытой. Человек — кузнец своего счастья, это я еще по школе помнила и отступать не собиралась. Новые заботы требовали корректировки старого плана, поэтому после ужина я спросила Алексея:

— А ко мне домой не могли бы сходить? — Он уставился удивленно, и я добавила:

— Я имею в виду дом, где я раньше жила, до всего этого… Дома тоже компьютер, возможно, запись там.

Алексей тяжело вздохнул, подумал и решил:

— Влезть, конечно, можно.

— Тогда поехали, — улыбнулась я. Поехали мы, когда стемнело. По дороге Лешка резко поумнел и спросил:

— Вот ты все твердишь про это послание. Так, если оно есть, чего ж его Гера не нашел?

— Может, и нашел.

— Тогда какого черта мы ищем?

— Отвяжись, давай по-моему сделаем, а там посмотрим, что выйдет.

— Если по-твоему — ничего путного.

— Останови здесь, — сказала я, пресекая нездоровую критику.

«Ниву» мы укрыли в трех кварталах от дома и осторожно подошли к нему со стороны черного хода. Дом выглядел мрачным, сиротским и совершенно чужим. Я уверенно зашагала к окну в подвал, шепнув Алексею:

— Возле гаража кирпичи есть.

Он покачал головой, достал из кармана пластиковую полоску и металлический крючок и принялся за работу. Как ни странно, окно он открыл очень быстро. Мы юркну ли в подвал — сначала Алексей, потом я

— Свет не включай, — шепнул он и извлек фонарик, что было излишним: в этом доме я могла ходить с закрытыми глазами. Через несколько минут мы уже были в моей комнате. Прикрывая фонарь рукой, Лешка осветил стол и зашипел:

— Мы что, все это потащим?

Я только вздохнула. Потом нашла в шкафу спортивную сумку, с которой когда-то ходила играть в теннис, и кое-что побросала в нее из своего гардероба. Звякнула парфюмерией на зеркале, и Алексей опять зашипел: