Онлайн книга «Внебрачная дочь продюсера»
|
– Ты! Ты договаривалась. Вот и ищи. – Опять я? – Да. Только поосторожней с ним. От этих наркош никогда не знаешь, чего ожидать. Леся недовольно нахмурилась, но впрямую не возразила, сказала про другое, надеясь, что теперь ей повезет больше: – Сегодня в том подъезде, где жил Брагин, должна по расписанию дежурить та же консьержка, что и в день убийства. – И что? – хладнокровно спросил Ник, зубочисткой освобождая челюсти от кусманов печени. – Надо ее опросить. – Опроси. – Ник! Поговори с ней ты. Ну, пожалуйста. – Боишься? – пристально глянул Лесе в глаза детектив. – Конечно, боюсь! – призналась та. – Вдруг она меня узнает? – Не узнает. Ты с этой стрижкой здорово замаскировалась. – Н-да? – с сомнением протянула Леся. – Раньше ты говорил иначе. – Не бойся ничего! – закричал Ник. – Как она тебя опознает, бабка слепошарая?! – Откуда ты знаешь, что она бабка? – Все консьержки – бабки. Девушка состроила недовольную мину. – Значит, получается, что с актрисой встречаюсь я. С консьержкой – опять я. И наркомана тоже ищу я. А что, интересно, будешь делать ты ? – Правило первое, – важно молвил Ник. – Приказы начальства не обсуждаются. Правило второе: если хочется обсудить – смотри правило первое. – И все-таки? – Я займусь самым главным. С чем ты в жизни не справишься. Буду устанавливать контакты с теми ментами, что работают над делом. Могу заранее предсказать, какая нагрузка ляжет на мою печень! – Он картинно похлопал себя по животу. Возражений против контактов с милицией у Леси не нашлось, а детектив продолжил: – Уж что-то, кроме рыдающего над трупом папы Пети, мои бывшие коллеги должны были накопать. Значит, будем вынюхивать, подпаивать, подкупать. Хорошо бы они сами преступника установили, а мы за это деньги с вдовы получим. Поэтому в ближайшие пару дней мы с тобой работаем каждый по своей программе, связь держим по телефону. Кстати, заодно я у ментов узнаю конкретно, насколько ты, моя птичка, в деле завязла… Раз Петьку отпустили, может, тебя уже подали в розыск, а? Поэтому давай действуй. Аванс, что ты получила за съемки с Брагиным в стиле ню, ты так и не отработала. Поэтому: номер один – Манирова, номер два – наркоман, номер три – консьержка. Вперед и с песней. Леся скривилась. – А можно без песни? – Можно. Но дело делай. Раз ты считаешь нужным поговорить с привратницей, начинай с нее. * * * И Леся вернулась на Патриаршие и опять оказалась у того ужасного дома, из которого в панике бежала субботней ночью. Сердце у нее колотилось. Во рту пересохло. Мысли метались. «А вдруг консьержка узнает меня? Уставит узловатый палец, выкрикнет: „Ты – убийца!“ Вызовет милицию…» Но отступать было некуда. Девушка глубоко вздохнула и нажала звонок домофона у парадной двери. Из интеркома раздался скрипучий голос – кажется, тот самый, что допрашивал ее четыре дня назад, когда она убегала из квартиры убитого Брагина: – Вы к кому? – К вам, – отозвалась Леся. Голос в ответ зазвучал подозрительно: – К кому это «ко мне»? – Вы консьержка? – Да. – Значит, я к вам. К счастью, более расспросов не последовало. После паузы дверь щелкнула, и из интеркома донеслось: – Заходи. В подъезде оказалось сумрачно. Девушка поднялась по ступенькам к будке. На стене висели правила пользования лифтом, объявления домкома, график дежурств консьержей. За окошком сидела пожилая женщина – и вправду та самая, что дежурила в субботу: тяжелые черты лица, сильные очки. Она изучающе смотрела на посетительницу. Леся отвела глаза. – Меня зовут Олеся Евдокимова, – представилась она, – и я работаю в детективном агентстве «Вымпел плюс». Нам поручили расследовать убийство продюсера Брагина, вашего жильца. Консьержка недоверчиво уставилась на нее. – Поручили? Кто поручил? – Вдова. Вера Петровна. – И что? – Я хотела бы задать вам несколько вопросов. «Кажется, она меня не узнала, – возликовала Леся. – Во всяком случае, смотрит так, будто видит первый раз в жизни». Консьержка хмуро заявила: – Милиция меня уже обо всем спросила. Леся ответила мягчайшим голосом: – Ну, мы же не знаем, что вы отвечали милиции, верно? – Что-то отвечала! Все, как было. – Ну, повторите это для меня. – Язык уже измозолился рассказывать одно и то же. – Пожалуйста. – Сейчас, что ли? Я на работе. – Я тоже. – Мне на твою работу чхать. – Меня начальник убьет, если я с вами не поговорю. – Таких девок, как ты, начальники не убивают, – хохотнула женщина. – У вас к ним подход имеется. Не обратив внимания на слабо замаскированное оскорбление, Леся выложила последний козырь: – Хотите, я вам заплачу? В глазах консьержки вспыхнул алчный огонек. – Заплатишь? Сколько? – Пятьсот рублей вас устроит? «Интересно, вернет ли мне эти деньги Кривошеев?» Глаза собеседницы блеснули за стеклами мощных очков. – Пятьсо-от? – протянула она. – Ну давай. – После разговора, ладно? – После? Да после ты меня кинуть можешь. Леся вымученно улыбнулась. – А если я заплачу до, вы ж потом можете ничего мне не рассказать! – Да я оперативникам тридцать раз все втолковывала. Не бойсь, и в тридцать первый расскажу. Леся достала из сумочки двести рублей, протянула за окошко. – Остальное – потом. – Осторожная ты, деваха, – расплылась в кривой улыбке консьержка. – Правильно, в Москве так и надо. Ну спрашивай. – Вас как зовут? – А зачем тебе? – Надо ж мне к вам как-то обращаться. – Ну, Елена Васильевна. – А фамилия? – Это тебе зачем? – Шефу своему отчет написать: заплачено Елене Васильевне такой-то пятьсот рублей за информацию. – Обойдешься без отчета. И без фамилии. – Ну ладно… Пожалуйста, как хотите… Скажите… В тот вечер, в субботу, когда продюсер Брагин вернулся домой? |