Онлайн книга «Вояж с морским дьяволом»
|
Телефон Чехова в очередной раз не ответил. И тут Таня, не думая ни о чем, почти не ведая, что творит, зачем-то набрала номер Ансара. Самолет взлетал. Двигатели ревели. – Таня?! В голосе бывшего любовника слышались удивление и страх. – Да, это я, – пробормотала она сквозь комок в горле. – Таня, ты где?! – Я на борту. – Том самом? – Да. – Ведь я же говорил тебе не лететь!! О Аллах, Таня, что ты наделала! Что она могла сказать ему в ответ? Только выдавить: – Так получилось… И тут Ансар произнес фразу, от которой у Татьяны едва не помутилось сознание. Еще секунда, и она бы грохнулась в обморок. Шейх грустно и задумчиво произнес – несмотря на рев моторов, каждое его слово было отчетливо слышно в мембране телефона: – Значит, это Чехов велел тебе лететь… Чехов?! Откуда Ансар знает Чехова?! Она и в трубку пролепетала: – Откуда ты знаешь Чехова? Таня не видела, что происходит за бортом, но по тому, как закладывает уши и становится тяжелее дышать, чувствовала: набрали тысячу… тысячу пятьсот… В голосе Ансара слышалась боль. Он проговорил: – Прости, моя девочка… Я так хотел уберечь тебя… Прости… Значит, твой куратор, проклятый Чехов, оказался гораздо кровожаднее меня… – Что?! А шейх продолжал: – Боюсь, что я уже ничего не смогу для тебя сделать… Прости, моя любимая… Прости меня и прощай… Мне было очень хорошо с тобой… И Ансар отключился. Татьяну словно парализовало. Она не могла двинуться, будто пораженная громом. День Х. 16 часов 35 минут. 5 минут после взлета. Глаза у Тани наполнились слезами. Она понемногу осознавала происходящее. Ее предали… Ее подставили… Оба – и Ансар, и Чехов… Не будет никакой спецоперации. Ансар и Чехов были в сговоре. Они – вдвоем – сделали все, чтобы организовать захват борта. Использовав ее. Она стала сообщницей бандитов… Боль от предательства была так сильна, что Татьяна чуть не завыла в голос. Самолет тряхнуло на воздушной кочке, и она словно очнулась. Она одна знает о том, что происходит . Она одна на борту знает о готовящемся теракте. В ее руках судьба самолета. И ее собственная судьба. И Кристинки. И экипажа. И пятидесяти семи пассажиров. Отличительной чертой характера Садовниковой было – не зря ее взяли в «секретную службу» – в критические минуты, минуты опасности не предаваться панике. Не замирать, не реветь, не прятать голову в песок. Напротив, выброс адреналина в кровь заставлял Татьяну действовать. Не суетно, не заполошно, а продуманно, хладнокровно, спокойно. Таня вышла из кабинки. Самолет продолжал набирать высоту. Она быстро пошла по проходу от кормы к носу, к кабине пилотов. Она видела затылки пассажиров. Она углядела, что все четверо кавказцев – трое мужчин и одна женщина – сидят на местах. Пока на своих местах. Садовникова пробежала по салону и ворвалась за шторку в отсек бортпроводников. Кристинка сидела на своем кресле, пристегнутая. Подняла голову, прошипела: – Татьяна, где ты ходишь!.. Таня не дала ей докончить. Она наклонилась к напарнице и прошептала: – На борту – террористы. Их четверо – трое мужчин и женщина. Они могут быть вооружены. Глаза у Кристи округлились. – Откуда ты знаешь?! Садовникова ничего не ответила. …А самолет все полз вверх… Татьяна залезла на полку, отодвинула короб с питанием. Вытащила оттуда неприметный сверток, который положила тремя часами раньше. Развернула. Два пистолета. Крошечная коробочка с пластитом и взрывателем. Кристина отстегнулась и подошла к ней, заглянула через плечо. Увидела содержимое свертка, ахнула: – Таня! Ты – тоже?! Садовникова твердо ответила: – Нет. На, держи. Она протянула напарнице один из пистолетов. – Следи за кавказцами. Если хоть один, сволочь, шевельнется – стреляй! Татьяна впервые видела Кристину растерянной. – Но ведь пуля может пробить обшивку, – пробормотала та. – Разгерметизация… – Это специальное оружие, – твердо сказала Таня, – для спецназа, применяется против террористов на борту… А сама подумала: «Ой ли! А не подстава ли и эти стволы? Может, они самые обычные?..» Но размышлять было некогда. Второй «наган» она сунула себе за пояс юбки. Прикрыла сверху блузкой. А коробку с пластитом и взрывателем положила на самую верхнюю полку поверх бортпитания. Задумываться о том, что эта штука может вдруг рвануть сама по себе, не было ни времени, ни сил. Садовникова сделала глубокий вдох и постучала условным стуком в дверь кабины пилотов. День Х. 16 часов 42 минуты. 12 минут после взлета Дверь отомкнулась. Таня вошла в кабину. – Ты что, Садовникова, шляешься? – не поворачиваясь к ней, грубовато спросил командир Михалыч. Самолет продолжал набирать высоту, и сквозь прозрачный кокпит, в почти безоблачном небе, Татьяна увидела такую далекую землю и поняла, что они уже забрались километров на пять-шесть. – Петр Михалыч, – сказала она громко. – На борту террористы. Их, кажется, четверо. Кавказцы. Они могут быть вооружены. И еще на борту бомба. – Откуда сведения, Садовникова? – не поворачивая головы, размеренным тоном спросил Михалыч. Таня поразилась его хладнокровию. – Сейчас некогда рассказывать, – быстро ответила она. – Некогда! Поверьте мне. Я знаю. Она говорила очень убедительно и, хотя не видела лица командира, почему-то поняла, что он поверил ей. – Они выдвигали требования? – по-прежнему спокойно поинтересовался Михалыч. По движению рук командира, сжимавшего штурвал, и по положению самолета Таня поняла, что борт прекратил набор высоты. – Нет, – стараясь быть столь же уверенно-спокойной, как пилот, ответила бортпроводница. – Пока террористы никак себя не проявили. |