Онлайн книга «Золотая дева»
|
– Правда? – серьезно взглянула на нее Лиза. – А когда я тебя обманывала?.. – Ой, я хочу! – загорелась малышка. Но тут же снова сникла, вздохнула: – Хотя нет. Нельзя. Папа сказал, чтоб мы сегодня никуда из дома не выходили. – Когда сказал? – удивилась Маша. – Вчера. За ужином. – Но вы вроде бы с мамой ужинали?.. – Да. Но я не доела. И потом на кухню заглянула, за мороженым. А там папа был. Мороженое разрешил, но сказал, чтоб завтра из дома ни ногой. Самодурство какое-то. – Что, и погулять выйти нельзя? – уточнила Маша. – Погодка-то шикарная! – Не знаю… – Лиза вздохнула, прищурилась на яркое солнце. И неожиданно робко произнесла: – Может быть, ты у него сама спросишь? – Спрошу, конечно, – пообещала Мария. – Если он еще не уехал. А ты пока себе наряд подбирай. Только лучше коричневое или желтое – иначе венок смотреться не будет. И поспешила на хозяйскую половину. Кривцовой, конечно, уже не было: времени – девять утра, она давно умчалась в свои клубы. Но Макар сидел в гостиной, неспешно допивал кофе, дымил сигарой, косил взглядом в газету. Увидел Марию, улыбнулся, даже привстал: – Машенька, вы что-то хотели? Интеллигентный, хорошо воспитанный барин. Но чувствуешь себя с ним куда скованней, чем с надменной Кривцовой. – Да, Макар Миронович, – произнесла Мария. – Я хотела спросить: можно мы с Лизой до речки прогуляемся? – Когда? – Кривцов взглянул на часы. – Ну, сейчас. Позавтракаем только. – Идите, – кивнул тот. – Но обязательно с Александром. И чтобы к обеду были дома. – Хорошо. – И еще, – он отложил газету. – У вас, Мария Николаевна, мобильный телефон имеется? – Конечно, и номер свой я давала… – слегка растерялась Долинина. – Нет, номер мне не нужен. Нужен – аппарат. – Кривцов внимательно взглянул на нее. «Отвечай хозяевам только «да» или «нет», – пронеслись в голове наставления «Идеальной няни». Но Маша все же не удержалась: – Зачем? У вас, что ли, свой сломался? – Считайте, что так, – улыбнулся барин. Но тут же понизил тон до ледяного: – Принесите мне, пожалуйста, ваш телефон. Немедленно. – Вот. – Маша вынула аппарат из кармана. Он, что ли, ее входящие-исходящие проверять будет? Или эсэмэски читать? Нарушение всех прав личности, конечно, только ей скрывать нечего. Пусть смотрит. Однако Макар на дисплей ее телефончика даже не взглянул – просто выключил его, отодвинул в сторону. И доверительно произнес: – На сегодня вам, дорогая моя Мария Николаевна, придется стать недоступной. Аппарат абонента находится вне зоны действия сети… – Но почему? Кривцов поморщился. Ох, действительно не любят все эти сильные мира сего, когда им вместо привычного «да» задают вопросы. Но он все же ответил: – Я все объясню вам вечером. В крайнем случае завтра. А пока – просто исполните мою просьбу… договорились? Маша весь день голову ломала: чего, интересно, хозяин затеял? Да еще и Лиза какая-то совсем невеселая. Шикарный венок ее не обрадовал, на безбрежную гладь реки смотрела равнодушно, в «прятки», что затеяла Маша в березовой роще, играла неохотно… И воздух вокруг нее опять электричеством насыщен, как перед грозой. А вечером все и выяснилось. Няня с Лизой сидели в игровой. Маша, в который уже раз, пыталась заинтересовать девочку буквами. На «Н» – нитки наматывала, на «Ш» – надевала кукольную шапочку. Но девочка слушала ее вполуха. И все норовила подняться из-за стола, выглянуть в окно… – Ты кого-то ждешь, Лиза? – наконец не выдержала Мария. – Да, – буркнула та. С вызовом взглянула ей в глаза и добавила: – Букву «М». Ну, тут догадаться нетрудно: – Маму? – спросила Маша. – А что, на «м» других слов, что ли, нет? – фыркнула та. – Есть. А какие ты знаешь? – включилась в игру Мария. И Лиза начала охотно перечислять: – Молоко, морковка, мороз, малина, микроволновка… – Ну, вот, а говорила, что неграмотная! – похвалила няня. Из девочки же будто потоком полилось: – Матч, маршрут, моллюск, малиновка, музопедия… – Что-что?.. – поперхнулась Маша. Лиза спокойно объяснила: – Ну, это так называется, когда тебя мама не любит. Термин из психиатрии? Мезопедия – вообще-то, патологическая ненависть матери к собственным детям. Но не рановато ли ребенку знать такие словечки? – Если точно, то мезопедия… – поправила няня. И внимательно взглянула на девочку: – А кто тебя этому слову научил? – Папа, – хмыкнула та. В очередной раз отлучилась к окну и триумфально заявила: – Ну, вот. Началось! Хочешь посмотреть? Конечно же, Маша хотела. Тем более что видно было прекрасно – сегодня на участке, против обыкновения, все фонари горели, да еще и прожектор. У ворот особняка припаркован «Лексус» хозяйки. Но сама она во двор почему-то не въезжает. Стоит у калитки и что-то горячо говорит в домофон. – А почему она за воротами? – пробормотала Мария. – Так папа выгнал ее! – беззаботно улыбнулась девчонка. – Выгнал? То есть как?.. И Лиза с удовольствием произнесла: – А вот так. На. Все. Четыре. Стороны. И больше в дом никогда не пустит. Прижалась носом к стеклу и с удовольствием констатировала: – Вот, видишь? Отчалила… «Но какое у него на это право?» – завертелось у Марии в голове. И она повернулась к Лизе: – Я не понимаю, чему ты радуешься. Девочка же вдруг приблизилась к няне… ткнулась носом в ее бедро и радостно заявила: – Потому что моя мама теперь будешь ты! – Я?! – опешила Маша. – И не смей мне говорить, что мама у человека одна, – припечатала девчонка. – Но это правда так! – Нет, – горячо возразила Лиза. – Мама – это та, кто тебя понимает. Как ты. А она… – лицо девочки исказилось. Руки сжались в кулаки. Она хрипло вымолвила: – Хочешь, про Биарриц расскажу?.. – Про что? – Ну, Биарриц! Туда на горных лыжах все ездят кататься, так положено, разве не знаешь? – досадливо пояснила Лиза. И продолжила: – А я на лыжах кататься боюсь. И не хотела ехать. И специально знаешь как делала? Велела Настьке сходить куда-нибудь, что-то для меня принести – а сама в это время шапку снимала. Чтоб простудиться. И простудила, как и хотела, – уши. Только мама на меня накричала, папе велела ничего не говорить и меня все равно с собой повезла. Потому что у нее было именное вип-приглашение, и коттедж уже забронирован, и бал там какой-то, на котором она обязательно должна быть. А лететь в этот Биарриц – четыре часа. И болтанка еще была. И уши болят…У меня голова взрывалась просто… Папа когда узнал про это, тогда и сказал – про музопедию. И мне пообещал, что он за меня отомстит. Так и сказал, честно! |