Онлайн книга «Коллекция страхов прет-а-порте»
|
– Ну, не на сто процентов, конечно. Однако такая вероятность, как говорится, не исключена. – Давай поцелую, – неожиданно предложила Надя. – Зачем? – опешил журналист. – Экий ты вежливый, – усмехнулась Надя и чмокнула Полуянова в щеку. – На радостях! Это же какая получается схема! – Она села на постели – и даже внимания не обратила, что кофточка у нее подрасстегнута, а добрая половина бюста выставлена на Димино обозрение. – Ты ведь помнишь, как было? Считается, что Сонин труп нашла я, – но я ведь ее даже не видела, я в туалете перед зеркалом стояла, а она… она лежала в кабинке. Потом пришел Марат – именно он открыл дверь в кабинку и наткнулся на тело. И выскочил оттуда, кстати, не в сию же секунду… Значит, там эта пуговица и была, где-то на видном месте. Пуговица от костюмчика доктора Блохиной. – Надя зябко поежилась. Полуянов не спускал с нее внимательного взгляда. Попросил: – Продолжай! – Это я в полном шоке была, а Марат – все-таки мужчина. Хоть и труп перед глазами, он не растерялся. И быстро скумекал, что к чему. В модельном же бизнесе работает, привык, наверно, замечать, кто во что одет… Так что пуговицу мигом приметил, подобрал и от следствия скрыл, а сам начал докторшу шантажировать. За что и поплатился. Супер картинка получается! – Супер, – согласился Полуянов. Вдруг склонился к Надежде и впился в ее губы требовательным поцелуем. Сказать, что она опешила – не сказать ничего. Полуянов, Димка, друг детства! Давний, недостижимый идеал!.. Красивый, мужественный, умный, из иного, сияющего и успешного мира!.. – Что… ты… делаешь? – прошептала Надя, отвечая на его поцелуи. – Не говори ничего… Просто ничего не говори… – тихо и ласково попросил журналист. Его рука, теплая и сильная, скользнула на ее грудь, нежно коснулась сосков, поползла ниже… Наде было и приятно, и страшно. И тут зазвонил телефон. Димин мобильник. Мелодия у звонка оказалась неприятная – словно сирена у «Скорой помощи». Надя вздрогнула. – Ч-черт… – пробормотал журналист. Надя ждала, что он прибавит: «Плевать!» Но Полуянов досадливо отстранился. Виновато пояснил: – Это с работы. Схватил аппарат и рявкнул: – Слушаю! Надя же принялась лихорадочно застегивать кофточку и поправлять волосы. Вот дура она! На любовь губу раскатала, а журналист, похоже, просто свободное время с ней проводил. А с работы позвонили – так «любовь» сразу и кончилась. Дима же тем временем строго сказал в трубку: – Как, вы сказали, вас зовут? Да, очень приятно… Надя с удивлением наблюдала, как вытягивается его лицо. Прошептала: – Кто это? «Сонькин отец», – черкнул Полуянов на страничке блокнота. Митрофанова в изумлении покачала головой. А журналист – его тон теперь заметно смягчился – продолжал: – Вы в редакции?! Хорошо, я подъеду… Нет, через десять минут не получится. Через полчаса… Дождетесь?.. Отлично! Да, не волнуйтесь. Деньги я привезу. Он нажал на отбой, растерянно пробормотал: – Ну и дела… – Что, правда – Сонин отец? – затеребила журналиста Надя. – Да. – А что он хочет? Полуянов не без сожаления взглянул на ее глухо застегнутую кофточку. – Говорит, что читал «Смерть на подиуме». И другие мои статьи. Ему понравилось. И он встретиться хочет. Как можно быстрее. У него якобы есть для меня эксклюзивная информация. – Так езжай быстрее! – Надя даже подпрыгнула. – Он поддатый. А за свой эксклюзив – пятьсот баксов требует. – Вот как… – нахмурилась Надя. – Сказал, ровно полчаса меня ждет. А потом – уходит в «Московский комсомолец». Там, говорит, ему и «штуку» заплатят. – По-моему, натуральное вымогательство, – покачала головой Митрофанова. – Но съездить все равно надо, – произнес журналист. И строго добавил: – Если ты со мной, то собирайся очень быстро. Через три минуты выходим. Тон – ледяной, взгляд – надменный. Куда только делся человек, который всего пять минут назад страстно ее целовал?.. И склонялся к ее груди беспомощным затылком… – Нет, Дима, езжай лучше сам, – покачала головой Митрофанова. – А ты? – А я тут тебя подожду. – Она спохватилась и прибавила: – Если ты не возражаешь, конечно. – Чего мне возражать… – пробурчал журналист (голос, показалось Наде, стал совсем уж недовольным). И она поспешно добавила: – К телефону подходить не буду, в твоих вещах рыться – тоже. Только в Интернет, если можно, слажу. У тебя ж, наверно, выделенная линия? – Да лезь ты, куда хочешь, – хмыкнул Димка. – И трубку снимай. – Он подмигнул: – Только если барышни будут звонить – моей тетушкой представляйся. Из Саратова. – Договорились, племянничек, – улыбнулась Надя. – Беги, а то опоздаешь. Она улыбнулась вслед Диме. Ну и пусть их любовь пока окончилась ничем. Все, наверно, еще впереди. Ну, а пока не об амурах надо думать, а о совместном расследовании. Наде очень хотелось внести в него весомый вклад, и уже второй день ей не давала покоя одна мысль – давно пора проверить… Месяц назад В кабинет к главному врачу Надю пригласили после изнурительных сорока минут в холле. – Присаживайтесь и давайте поговорим, – молвила Ирэна Валентиновна Блохина. Надя неуверенно опустилась в кресло. Она всегда терялась в присутствии таких женщин – холеных, самоуверенных, жестких. И, что скрывать, слегка завидовала – как только им все удается? Своя клиника, бриллианты на пальцах, а выглядит – будто юная девушка. Матовая кожа, прекрасные зубы, точеная фигура… Только глаза – много повидавшие, взрослые. – Я посмотрела ваши анализы, – начала Ирэна Валентиновна и внимательно, изучающе взглянула на Надю. Митрофановой захотелось съежиться. Казалось, будто Блохина видит ее насквозь – и как она зарплатные копейки считает… и одежду чаще всего подбирает в «Сток-центре»… – По большому счету, – произнесла Ирэна, – с вами все в порядке. И в районной поликлинике (еле заметная презрительная усмешка) вам бы даже сказали, что вы практически здоровы. У Нади будто камень с души упал. Она слабо улыбнулась: – Ох, слава богу… А я все боялась – может, опухоль какая-нибудь… Блохина будто не расслышала. – Ваши жалобы, – она заглянула в Надину медицинскую карту и перечислила, – слабость, головокружение, головные боли, мушки перед глазами, учащенный пульс, субфебрильную температуру – в районной поликлинике спишут на вегетососудистую дистонию или невроз. А эти недуги в государственной медицине болезнями не считаются. |