Книга Соратницы, страница 52 – Вера Чиркова

— Нам сюда, — подсказал дракону Дед, рассматривая его с непонятным упорством.

— Чувствую, — отозвался Иридос, и воздушная карета сбавила скорость.

А через минуту влетела в просторную пещеру, где посредине стояли длинные столы, выложенные из каменных плит, у одной из стен булькали котлы над основательным очагом, а рядом стекала в выдолбленное в скале углубление светлая струйка. И везде сидели, бродили, чем-то занимались мужчины в рабских ошейниках.

— Ненавижу… — невольно вырвался у дракона рык при виде этой толпы оборванных и изможденных, бледных оборотней без малейшего признака защитных коконов.

Но они были — ошейники не давали магам вернуться в человеческий облик, в котором они менее выносливы. И одновременно высасывали всю энергию, какая могла усилить коконы.

Дивная повозка исчезла мгновенно, бережно опустив на пол рабов, и все находящиеся в пещере тотчас повернулись к ним и ошеломленно замерли, распахнув от изумления впавшие глаза и почти беззубые рты.

— Значит, они нас не видели, — уважительно покосился гном на дракона, но тот уже быстро шел по пещере, рассматривая на ее стенах нечто, заметное только ему одному. И время от времени делал резкий взмах рукой, словно обрывая невидимую паутину.

— А это кто такой? — раздалось сразу несколько встревоженных голосов, и Тробер спокойно, с вызовом сообщил:

— Иридос.

Случившегося в следующую секунду не ожидал никто: один из новеньких вдруг вскочил и ринулся прочь, но невидимая лапа вмиг сцапала его и выдернула из толпы, бросив к ногам резко развернувшегося дракона.

— Куда же ты бежал, Тимул? — почти ласково осведомился магистр, и от этого простого вопроса у всех оборотней на загривке встала дыбом призрачная шерсть.

— Никуда, — побелев от ужаса, упал на колени мужчина с неузнаваемо исчерченным шрамами лицом.

— Оставь его, — тронул Иридоса за локоть Дед, — не в себе он. Над теми, кто пытается их обмануть, черные издеваются особенно жестоко.

— Да он мне и не нужен, — остывая, раздосадованно выплюнул дракон. — Судьба другого тревожит. Не знаете… рыжий Мишеле? Этот торгаш увел его обманом.

— Как не знать, — хмуро кивнул Дед, — он тоже у нас был. Сильно избит… поэтому отправили в приют со второй партией.

— И где этот приют? — вызывающе уставился ему в лицо Иридос, отчетливо ощущая сложную мешанину чувств старого оборотня.

Недоверие, надежда, тревога и еще бог знает сколько различных оттенков.

— Мы думали, ты вместе с ними, — разочарованно буркнул Дед, но договорить не успел.

Белый зверь метнулся к нему молнией, одним ударом лапы сбил с ног и крепко сжал клыками руку, сжимавшую грубо выкованный кинжал, украшенный дешевыми камнями.

— Отпусти его, — мягко попросил Рада дракон, не отводя взора от стиснувшего зубы Деда, — он всего лишь пытался бросить мне вызов. Так велит старый обычай: если встречаются два вожака, то они должны вступить в поединок, и сильнейший объединит две стаи.

Рад выпустил руку старшины шахтеров, пренебрежительно фыркнул и с подчеркнутой аккуратностью вылизал свою лапу.

— Он ведь не знает, что вожака тут три, — продолжал пояснять напарнику глава дома ди Тинерд, — и до сих пор не догадывается, что можно дружно жить, не отнимая чужого дома и чужих родичей.

— А я думаю, — веско сообщил гном, на миг отрываясь от миски, из которой уже что-то увлеченно черпал, — ты его неверно понял. Это он решил подсунуть тебе свою стаю — вы богатые и живете сытно, да и ведьмы у вас, говорят, сильные.

— Рано пока этим заниматься, — сразу посерьезнел дракон. — Но одно могу сказать прямо сейчас: теперь ни один из вас не останется без лечения и крова. Все остальное будете решать сами, а мы поможем. Теперь нам пора, нужно вытащить тех, кто там еще остался. А вы идите к тому приюту, мы постараемся нагнать. Не закрывайте пока верхний проход сюда. Все остальные шахты и тоннели, по которым мы пришли, я уже обвалил. На случай, если кто-то из шахтеров не успел вернуться, оставил один выход, слева. Он узкий, справитесь и сами.

Подхватил напарника и исчез, словно его и не было.

— Зря ты так с ним, Дед, — подсыпал соли на рану огорченно скривившегося вожака Тробер. — Неужели еще не знаешь, что подосланные шакалы столько добра не делают? Да еще и белый ведьмак за него!

— Ничего ты не понимаешь, Троб, — устало шлепнулся на лавку Дед. — Мне другое теперь душу рвет — кому же мы тогда детей-то отправили? Сагор, наши все из шахт вернулись?

— Да. И двух надзирателей привели, ну, тех, ты знаешь. Ведьма ведь их живьем сварит, когда узнает, что мы ушли.

— Надзирателей усыпите, вход завалите, — вмиг стал собранным и решительным старый вожак, — и уходите. Из еды возьмите мясо и самые ценные припасы. Раз там кормят, нечего сено таскать.

— А ты?

— Подожду немного.

— Тогда и я с тобой, — тотчас принял решение Тробер и подвинул ближе горшок с похлебкой. — Садись, поешь пока.

Оборотни уходили в спешке, но не забыли устроить заранее подготовленный обвал и подложить в кучи осыпавшихся камней тайком от надзирателей изготовленные ловушки. Хоть и не особо хитроумные и мощные, но черных на какое-то время должны задержать. А проход, ведущий в чудесный приют, открывался только тем, кто знал особый знак. И таких было всего трое: сам Дед и двое его верных помощников, проживших тут почти по половине жизни.

Младший из них, Калейн, давно был увечным и много ходить не мог, поэтому именно ему доверили сторожить заветную пещерку. Он там и жил в последние дни вместе с упорными подростками, не желавшими уходить в сытное тепло волшебного приюта вместе с малышами и женщинами.

А старший, Шерт, прежде чем уйти с последними рабами, несколько минут топтался возле вожака, тяжело вздыхая и бесцельно двигая по столу брошенные каменные миски.

— Дед…

— Лучше ничего не говори, — предупредил тот. — Я своих решений никогда не меняю, и ты это знаешь.

— Ну и глупо! — взорвался оборотень. — Они молодые и сильные вожаки, мы же все отлично чувствовали на них пояса. Настоящие… не в обиду тебе будь сказано. И у мага этого пояс просто невероятной мощи.

— А как ты думал, ради чего он хотел вас Иридосу отдать? — язвительно ухмыльнулся гном, отрываясь от плошки. — Позаботиться решил.

— Тробер, — холодно осадил коротышку Дед, — а с какой это стати ты вдруг начал вмешиваться в дела стаи?

— Так ведь сколько уже живем рядом, — вдруг всерьез обиделся коротышка. — И всегда старались помогать друг другу, иначе выживать было бы труднее.

— Я тебя еще не простил за лабораторию, — откинув со лба белую прядь, процедил Дед. — Столько лет знать и ничего не сказать… даже не намекнул.

— А ты не догадываешься, — вскочил на скамью ногами коротышка, сразу становясь выше друга, — сколько клятв на мне висит?! Причем со всех сторон! Ведьма за каждый пустяк на свой алтарь кровь берет, ты на кинжале обеты требуешь! Я даже жене ничего сказать не могу, а уж как она пытает, немой бы заговорил!