Онлайн книга «Пальмы, солнце, алый снег»
|
И, чтобы отвлечь бедняжку, распинаешься – что вкусного было на ужин, да как толстенный мужик сегодня в бассейне взялся с водной горки съезжать да в трубе застрял, пришлось спасателей вызывать… – И еще, можешь себе представить, в отель журналисты понаехали! – Чего-чего? – Аленка наконец перестала всхлипывать. – Да кто-то, наверное, стуканул про два самоубийства подряд, – поморщилась Ярослава. – А этим стервятникам, ты же понимаешь, только намекни на клубничку. И с изумлением отметила: Алена вдруг покраснела. От тепла и от морковного сока? Или имеет отношение к нашествию журналюг?! Впрочем, хитрюга беременная тут же напустила на себя невиннейший вид и поинтересовалась: – Ты говоришь, журналисты? Их что, много было? – Двое. Девка молодая и фотограф. И снова: в Алениных глазах что-то запрыгало, дрогнуло… – А из какого они издания? – Понятия не имею, – покачала головой Ярослава. И перешла в атаку: – Это ты, что ли, их зазвала?! – Никого я не зазывала, – отреклась Алена. Молодцы они, эти москвички. Брешут и хоть бы покраснели. Но нет, в глазах ни капли смущения. Наоборот – одно сплошное любопытство: – И что эти журналисты делали? – То, что им и положено, – нахмурилась Ярослава. – К людям приставали. Пытались на тренинг прорваться. Ко мне лезли, к Тоське, к Андрею Степановичу, к психологу. Фоткать пытались и всякие вопросы задавали. – А вы что? – Как – что? Сначала просто послали их. Они не уходят. Ну, мы тогда охрану вызвали. Их и выперли с позором. – И правильно, – похвалила Алена. Но как-то неуверенно. Точно: ее рук дело. Припереть, что ли, к стенке? Заставить, чтобы призналась?.. А смысл? И Ярослава предложила: – Ну что? Успокоилась наконец? Хочешь, я тебя до номера провожу?.. – Не надо, – покачала головой девушка. И задумчиво произнесла: – Знаешь, я, наверно, домой поеду… – Когда? – не поняла Ярослава. – Сейчас. – По мужу, что ли, соскучилась? Навестить? – Нет. Совсем. С вещами. – Совсем? – Ярослава удивленно взглянула на часы. – Но ведь уже десять вечера! – Ну и что, – пожала плечами собеседница. – Машина у меня на стоянке, за час по ночным дорогам доберусь. – Так у тебя же путевка, ты говорила, на неделю! А еще только четыре дня прошло! – Фиг с ней, с путевкой, – отмахнулась Алена. И жалобно взглянула на старшую подружку: – Я просто уже бояться стала… Сначала – снегоход. Теперь – этот придурок… Я правда думаю: вдруг это он – убийца? Нет, нельзя дать ей уехать. Никак. – Слушай, достала ты уже с этим словом. Нет у нас тут убийц, нет! Сашка сама ширнулась, и Антон – тоже сам себя убил, поняла?! А Алена упорно бормочет: – Не верю. И боюсь… И Ярослава принялась успокаивать трусиху: – Да брось ты психовать! Со снегоходом все понятно, у Сашки просто крыша поехала. А этот придурок… даже если он правда сестру убил… – Ты так легко об этом говоришь! – перебивает ее Алена. – Да меня просто твои игры в следователя достали!.. И что он тебе плохого сделал?! Подумаешь, за руку схватил! – Но зачем ему меня хватать? – продолжала упорствовать Алена. – Явно у него что-то плохое было на уме! – А ты не шляйся ночами. Не забивайся по темным углам. Хочешь гулять – гуляй по дорожкам, – назидательно проговорила Ярослава. – Ну, и что это за отель, если едва с дорожки свернешь – тебя убить могут? – с возмущением воскликнула Алена. – Нужна ты кому: убивать еще тебя! – презрительно фыркнула Ярослава. – Да мне не за себя страшно, – жалобно вскинула на нее глаза Алена и осторожно коснулась огромного живота. – Я за ребенка боюсь… Он-то в чем виноват? «Ах ты, заботливая наша! Столичная красотулечка! За ребеночка она боится!.. Влепить бы тебе сейчас такую плюху, чтобы зубы клацнули!» А вслух приходится говорить: – Не волнуйся, Аленочка. Ничего с малышом не случится. Все у вас будет хорошо! – Но как ты думаешь: это брат Сашкин – или не брат?! – в сотый, наверное, раз выкрикнула Алена. – Да хоть и брат, – усмехнулась Ярослава. – Значит, точно брат. Но зачем он здесь? Говорю тебе: он специально приехал ее убить. – А может, все проще. Приехал лично убедиться, что сестричка наконец сдохла. Чтобы со спокойной совестью вступить в наследство. Алена растерянно вскинула заплаканные глаза. И вдруг выдохнула: – А я не думала, Ярька, что ты такая злая… «Ты меня просто еще не знаешь», – усмехнулась Ярослава. Но благоразумно оставила эту реплику при себе. Тося, официально – генеральный менеджер ресторана Все-таки деды-пердуны – они странные. С молодыми – куда проще. А этот Андрей Степанович – его не поймешь… Такое чудное утро у них с Тосей состоялось… Такие кувырки и кульбиты, такая страсть. Дедок оказался почти хорош ! Ну а чувствовал он себя, с Тосиным участием, просто половым гигантом. Бедным отельным служащим теперь простыни придется выбрасывать – их не только шампанским залили, но еще и изорвали в порыве страсти. Потом, как и положено, старикашечка уснул. И почивал без пяти минут два часа – при Тосином заботливом участии. То одеялко подоткнуть, то по щеке ласково погладить… А когда пробудился – она ему и ледяного сока, и мокрое полотенце на лоб, и горячий поцелуй, чтобы просыпалось легче. Дедок мигом воспрянул – глазки горят, ручонки тянутся обниматься. Казалось бы – нужно немедленно возвращаться обратно в коечку. И торжественно провозглашать второй раунд любовных утех. Или как минимум одеваться и шуровать в ресторан для восполнения сожженных килокалорий. Или еще вариант – вместе в бассейн намылиться. Нежиться бок о бок под пенными струями контрастного душа. А старичок – вот чудак-человек! – намылился на тренинг, который сегодня как раз на после обеда перенесли. У Тоси даже неосторожно с языка сорвалось: – Далась тебе эта болтология! Впрочем, язык она тут же и прикусила. Ее дело – дедулю не перевоспитывать, а втереться к нему в доверие. Так что Тося немедленно сменила тон: – Я просто не совсем понимаю… Объясни, мой хороший… Что именно тебе так там нравится? Ну, и нарвалась на лекцию. Что все мы, человеки, несовершенны. А Яков Анатольевич будто бы, как талантливый скульптор, ваяет из того, что еще недавно являлось куском глины, прекрасные, гармоничные статуи… |