Онлайн книга «Пальмы, солнце, алый снег»
|
– А вы не боялись, что он вас узнает? Даже просто врачи – и то иногда пациентов помнят… – Ох, Лена, уволь! Неужели ты думаешь, что я не принял к этому мер? К тому же после больницы я настолько возненавидел свою прежнюю внешность, что только и мечтал, когда появится возможность от нее избавиться… Долгосрочный отпуск, три пластические операции – и от прежнего Ангелка даже крылышка не осталось. – Он неприятно захохотал. – Но зачем было городить такой огород? Почему вы его не убили сразу? Еще тогда? – спрашиваю я. – Как только вас выпустили? Глаза Бориса Борисовича вспыхивают: – Я рад, что ты меня понимаешь, спасибо… А не убил я его потому, что решил: пусть будет око за око. Умереть – это так просто. И даже приятно! Знала бы ты, сколько раз я в этой психушке мечтал о смерти! Но она никак не приходила, а поторопить ее, с собой покончить, под неусыпным наблюдением врачей было невозможно. Вот я и подумал: пусть и Гвоздицин на зоне тщетно мечтает об избавлении, о смерти. Его обвинят в четырех убийствах, так что времени для мечтаний будет достаточно. Разве я не прав? «Не спорь с ним! Не спорь!!» Но удержаться я не смогла: – Вы правы, что мстите ему. Я бы тоже мстила. Только в чем другие-то виноваты?! Антон, Саша, Андрей Степанович?! Ярослава?! Борис Борисович усмехнулся: – Передо мной – ни в чем. Они – просто средство для достижения цели. – Хорошо же вы к людям относитесь! – Подожди, – отмахнулся он. – Я в этой комнате частенько сиживаю. И слышал, ЧТО эти ребятки на своем тренинге рассказывали. Да ты сама знаешь, тебе Ярослава говорила. Антон – родную мать до самоубийства довел. Александра – брата на иглу подсадила. Андрей Степанович – предал женщину, которая его любила. Ярослава – продала своего ребенка… Разве не справедливо, что им всем воздалось за их грехи?! – А кто вы такой, чтобы воздавать? – воскликнула я. – Генеральный прокурор? Или, может быть, господь бог?! Борис Борисович не ответил на мои вопросы, а я, забыв о том, что решила вести себя тише воды, ниже травы, продолжила: – Гвоздицин – тварь, он поломал вашу жизнь, и я согласна: вы имели право ему мстить. Но эти четверо – они ни при чем… – Я почувствовала, что мой голос начинает дрожать. – И я – тоже ни при чем! А мой малыш – он уж точно ни в чем не виноват! Я инстинктивно погладила себя по животу. Борис Борисович удивленно взглянул мне в глаза: – А разве я тебя в чем-то обвиняю? – Нет, но… – Ах, вот что. Ты решила, что, раз я во всем признался, тебя живой не отпущу? – усмехнулся он. – Что ж. Вынужден тебя удивить… Он встал. Подошел к двери. Щелкнул замком. Повернулся ко мне, сделал приглашающий жест: – Можешь идти. Спасибо за интересную беседу. Я в изумлении смотрела на него. – Идти? – Ну да. Я встала, сделала шаг по направлению к двери и пробормотала: – Вы шутите. – Нет, – покачал головой он. – Я многому научился в этой жизни. Многим подлостям. И даже убивал. Но поднять руку на беременную – точно никогда не смогу. Даже несмотря на то что она, то есть ты, нарушила все мои планы… Иди, Лена, иди. Не бойся. – Но ведь я могу вас выдать! Рассказать, кто настоящий убийца! И вас посадят! Надолго, на всю жизнь! – А выдавать – это уж на твое усмотрение, – спокойно кивнул он. – Только помни, милая, вот о чем. Присядь на секунду… Но я, наоборот, сделала еще два шага по направлению к двери. – Что ж, слушай оттуда, – усмехнулся он. – Моя девушка Наташа, как и ты, ждала ребенка. А когда меня по вине Гвоздицина забрали в психушку, она его потеряла. И больше иметь детей уже не смогла. И семьи, напомню, у нас не получилось – а ведь я так ее любил… Но Гвоздицин уничтожил все. Так что иди, Лена, в милицию. Расскажи им все, как есть. Пусть его оправдают. И Борис Борисович повернулся ко мне спиной. Алена, молодой специалист, 221-й день (со стороны) Кандидат медицинских наук Мария Александровна Ковалева торопливо шла по больничному коридору. Денек выдался как всегда. Семнадцать амбулаторных пациенток, кровотечение в двести десятой палате, очередной приступ дурного настроения у заведующей, которое она, как водится, сорвала на рядовых докторах… А еще плановые операции предстоят, и в приемном отделении пациентка со схватками. И мобильник, как назло, разрывается. Подопечные дамы будто сговорились: у одной спину тянет, другая грипп подцепила, это на третьем-то, самом важном месяце! И вот очередной звонок, а Мария Александровна только собралась нырнуть в закуток и выкурить первую за сегодняшний взбалмошный день сигаретку. Было искушение аппарат просто отключить, но доктор взглянула на определитель – звонит Лена Кокорекина. Вспомнила: у девочки восьмой месяц, всякое может случиться. И трубку сняла. – Да, Алена, что случилось? – Это не Алена. Я просто с ее телефона звоню, по ее просьбе. Вы – Мария Александровна Ковалева? – Да, я. – Дело в том, что у Алены роды начались. – Как?! – «Скорая» уже приехала. Ее сейчас отвезут в больницу. – Но у нее срок – всего тридцать две недели! – Да она понервничала… Тут у нас в отеле ее подругу убили… – Так, молодой человек. Вы кто? – Доктор. Работаю в гостинице «Тропики». – Немедленно! Слышите – немедленно! – передайте трубку врачам со «Скорой»! – Да они уже уезжают! Вы не волнуйтесь, тут больница рядом, все-таки райцентр… – Коллега. Прошу вас. – Хорошо. Я попробую. Алена, 276-й день Мария Александровна, моя докторша, подняла такую панику, что чертям тошно стало. Уж не знаю, какие слова она сказала докторам с местной «Скорой», но на нарушение всех и всяческих инструкций их подбила. И в райцентр меня не повезли – доставили на машине с областными номерами в столичную клинику. Под крыло доктору Ковалевой. Ну, и тут началось. Сначала Мария Александровна – невзирая на мое, прямо скажем, жалкое состояние – на меня наорала. Как, мол, было можно – уехать отдыхать и до такой степени себя довести?! А потом бросилась меня спасать. Как в сериале «Скорая помощь», право слово! Доктора с передвижным аппаратом УЗИ бегают, сестрички с капельницами шустрят, профессорша, завотделением, стоит над моей кроватью с серьезным и скорбным видом… Пузожителя мнут, просвечивают и всячески уговаривают не спешить появляться на этот свет. И оказалось, что бурную деятельность медики развили не зря – никаких досрочных родов у меня не случилось. Убедили-таки малыша подождать в моем животе до положенного срока. |