Онлайн книга «Я тебя никогда не забуду»
Я подошел к окну, выглянул из-за тяжелых гардин. Старый московский двор, занесенный снегом. По нему из подворотни к подъезду ведут две цепочки наших с нею следов. С Герцена отдаленно слышится пение троллейбуса и уличный шум. Наташино жилье, с кем бы она тут ни обитала, не производило впечатления ухоженного. Просто – временный бивак. Наверное, так оно и есть: приехали ненадолго в отпуск. А настоящая жизнь и обустройство откладываются на потом, на после заграницы. Меня охватила дрожь: оттого, что я вот-вот, совсем скоро, коснусь ее. И эта внутренняя трясучка любви мешала думать, рассуждать логически. Натальи не было довольно долго. Она вернулась умытая, посвежевшая, даже веселая. В руках – поднос, где испускала волшебный кофейный дух турка. – Украла кофе у соседей, – засмеялась она. – Все равно они раньше марта сюда не вернутся… Ты есть хочешь? – Нет. Хочу выпить. – Тогда достань из холодильника коньяк. И конфеты. Холодильник совсем не производил впечатления полной чаши. Кастрюля с куриным бульоном, заветренный кусочек сыра, одна вялая сосиска. Я вытащил коньяк и коробку конфет – и то, и другое оказалось початым. Но коньяк – хороший, армянский, пять звезд. Я на секунду представил себе, как они попивают его тут с неведомым мне мужем, и мой живот скрутило судорогой ревности. Наташа вынула из серванта рюмки и чашки. – Знаешь, как по-настоящему пьют коньяк? – сказала она. – На всяких приемах, и все такое? Из больших фужеров, они наливают его на донышко, крутят по стенкам, а потом смакуют маленькими глотками… – Ага, я тоже видел. В кино «Посол Советского Союза». Но мы же здесь – не там. Давай вздрогнем по-русски. – За что будем пить? – спросила она с долей кокетства. – За то, чтобы нам быть вдвоем. Где угодно. В тайге, в пустыне. Только вдвоем, и нас бы никто не нашел. Я посмотрел ей прямо в глаза, мы чокнулись, и скулы ее порозовели – не от коньяка, нет, от моих слов. Потом она мне их припомнила. Мы лежали на наскоро застеленной супружеской тахте, и за окнами быстро угасал короткий зимний день. Все было как всегда, и счастье вернулось, и я не мог наглядеться в ее разглаженное, раскрасневшееся лицо с сияющими глазами. – Ты сказал, что хочешь уехать? – спросила она, водя пальчиком по моей груди. – Со мной? – уточнила она. – Да, хочу, – твердо ответствовал я. – Мечтаю. Прямо сейчас. – А ты… Нет, я, наверно, не должна спрашивать… – Что? Что? – Ты хотел бы уехать отсюда – насовсем? Мы всегда понимали друг друга с полуслова, и теперь этот навык восстанавливался. – Отсюда – это из Союза? – все-таки переспросил я, хотя и догадался. – Да. – С тобой – хоть на край света. Хоть в Папуа – Новую Гвинею. – Я серьезно спрашиваю. – А как это сделать? Если серьезно? У тебя что, родственники за границей появились? – Нет. Но можно все. Стоит только захотеть. – Еще раз спрашиваю – как? – Мы сбежим. – Сбежим? Вы что, собираетесь с мужем просить политического убежища? Но вы – там, а я – здесь. Я-то тут при чем? Вы что, меня усыновите? – Ладно, забудь. – Нет, давай договорим. Или ты хочешь сбежать от мужа? Зачем тогда так далеко? Давай усвистим в другой город. В Ленинград. Или во Владивосток. Или в Ташкент – там тепло, там яблоки. – Все – проехали!.. Кончен разговор. – «Проехали»? Почему? Что ты недоговариваешь? – Да потому что ты не понимаешь меня. Здесь, в Союзе, – произнесла она тихо-тихо, – все равно не будет жизни. Как бы ты ни вертелся. – И что теперь? Что ты предлагаешь? Ползком по нейтральной полосе? Под лай мухтаров? Граница у нас, как известно, на замке. – Да, на замке. Но – не везде, – прошептала она. – И не для всех. Можно попробовать сбежать. – Один шанс из тысячи. – Пусть! – сказала она убежденно. – Но я на этот шанс поставлю. – Ты серьезно? – Еще как. – Но зачем это тебе? Разве здесь так уж плохо? – Мне – плохо. – Не глупи, Наталья! – воскликнул я со страданием в голосе. – Они тебя убьют! Или, в лучшем случае, посадят. – А я – рискну. – Господи, ты же умная девочка!.. Какую ерунду говоришь! – Все! Тихо! Забудем этот разговор. Я покачал головой: – Это самая идиотская идея, которую я только слышал в жизни. – Вот и выброси ее из головы. Навеки. И как бы ставя точку, перечеркивая наш разговор, она потянулась ко мне, погладила по щеке и поцеловала в губы… А за окном совсем уже стало темно, мы не зажигали света, и в темноте только светилось ее тело и блистали глаза… А юноше, каким я был тогда, так легко в приступе любви забыть о благоразумии, рассудке, неудачных планах – обо всем… …Утром она накормила меня завтраком. Куски вареной курицы вперемешку с яичницей – вкусно и сытно. Большая кружка свежезаваренного кофе. А потом она сказала: – Вот и все, Ванечка. Сегодня возвращается мой муж. – Ну и что? – Мы не сможем больше встречаться. – Ты шутишь! – Нисколько. – Вчера наличие мужа тебе не мешало. Мы можем видеться не здесь. У меня. Где угодно. – Не в этом дело. Мы уезжаем. – Куда?! Нелегально переходить границу? Из Сирии в Израиль? И тут Натальино лицо исказила злоба. – Забудь! – прошипела она. – Забудь, о чем я тебе говорила! И – молчи! Никому ни слова! Даже – мне! Я пошутила, понял? Это просто глупая шутка! – Не знаю, – покачал я головой, – насколько это шутка – но глупость неимоверная. – Не твое дело! Я сказала – забудь! И держи рот на замке! – Ну, ладно. Дело твое. Если ни мое мнение, ни я для тебя ничего не значим, мне правда лучше уйти… – Я встал из-за стола. Пошел к двери. – Постой… – Она сделала шаг ко мне. И я тоже шагнул к ней. И вот – последние объятия, действительно последние, и судороги любви, окрашенные печальным, горьким светом хмурого утра – утра расставания… А потом… – Дай мне свой телефон. Она покачала головой. – Бесполезно. – Почему?! |