Онлайн книга «Оскар за убойную роль»
|
– В милицию? – опять догадался Кирилл. – Да видишь ли, с милицией ерунда получилась. По правилам, туда девочки из регистратуры должны сообщать. Но можем и мы, врачи. Так вот, я пообещал, что позвоню сам, а девчонки и рады – на меня свою работу спихнули… – А ты? Ты не звонил? – ахнула Таня. Кирилл развел руками: – Знаешь, какое сумасшедшее дежурство выдалось! – Но его же кто-то ждет! Ищет! Волнуется! – воскликнула Татьяна. – Ну, девушка, на вас не угодишь… – проворчал доктор. – Спасибо тебе, конечно, Кирилл, спасибо огромное, – скороговоркой произнесла Таня, – но так же, наверное, нельзя? У тебя ведь неприятности будут! – Я-то со своими неприятностями справлюсь, – твердо сказал врач. – И с твоими, кстати, тоже. Если ты мне мешать не будешь. – Я не мешаю! – обиженно, словно девчонка-школьница, пропищала Таня. – Беспокоишься, волнуешься – это понятно, – отмахнулся Кирилл. – Но зачем приходить было? Тем более через забор и через подвал. Я запланировал, что сегодня сам тебе позвоню. – Можно подумать, ты у меня телефон попросил… – буркнула Таня. – А зачем мне просить? – хмыкнул он. – Я и так все про тебя знаю. Садовникова Татьяна Валерьевна, москвичка, красавица, живешь в Новогирееве… – Кто тебе сказал? – опешила Таня. – Твои друзья с поста больничной охраны. Ты же сама говорила, они номер твоей машины записали. – И что? – по-прежнему не понимала она. – А то. Я еще позавчера у них в будке побывал. И очень, как оказалось, вовремя: у них там – бурная деятельность. Компьютер имеется (непонятно, правда, зачем), и гаишная база данных – тоже. Так что пришел я на все готовенькое: на столе уже распечатка со всеми твоими данными: и фамилия, и адрес, и телефон, – а ребятки обсуждают, сколько с тебя денег можно слупить… – Ничего им не обломится! – твердо сказала Таня. – Шантажисту сколько ни заплати – все равно не отвяжется! Я все равно решила: лучше во всем признаюсь. – Во всем признаваться тоже не обязательно. – Это как же?.. – А вот послушай. У охранников, шакалов этих, есть начальник. Отставной майор, кремень, они при нем курить – и то боятся, не то что пикнуть. А уж развести за его спиной самодеятельность и вовсе исключено. – Все равно не понимаю, – призналась Таня. – Что тут понимать? – беззаботно улыбнулся Кирилл. – Он, начальник охраны, – мой хороший дружбан. Я ему еще вчера позвонил, изложил ситуацию. Зато теперь заявляю со всей ответственностью: с этой стороны тебе бояться нечего. Никакой «Тойоты» не было. И никакой девушки за рулем. Раненый в больницу поступил самотеком, а дальше пусть уж менты сами разбираются. – А ты авантюрист, доктор… – задумчиво проговорила Таня. Врач ее реплики будто не расслышал: – И вот еще что. Я уже составил на этого Воронцова медицинское заключение. В нем много непонятных тебе терминов, но одну строчку могу процитировать: «Установить точное происхождение полученных травм не представляется возможным». – Но… – Таня снова замялась, покраснела… Слова благодарности, уже вертевшиеся на языке, куда-то подевались. Вроде и радостно на душе, нужно улыбаться и говорить спасибо – а Таня вдруг почувствовала: еще минута – и она просто грохнется в обморок. До чего же тяжелая голова, язык – непослушный, а в желудке – настоящая революция: одновременно и тошнит, и крутит… Кирилл внимательно взглянул ей в лицо: – Танюша, ты хорошо себя чувствуешь? – Нет, – честно призналась она. – Голова кружится, и в ногах какая-то дрожь. Уже второй день. Раньше сроду такого не было. Может, давление? – Рано тебе страдать от давления, – отмахнулся доктор. – Просто перенервничала, я думаю. Ладно, пойдем ко мне. Так и быть. Напою тебя кофе. – Пила уже, с утра, – пожаловалась Таня. – Мне он таким горьким показался! Кирилл еще раз окинул ее цепким взглядом. Теперь на нее смотрел не симпатичный мужчина, а строгий, въедливый врач. – Понос, рвота есть? – Первый раз я с мужчиной про понос разговариваю… – слабо улыбнулась она. Доктор нетерпеливо нахмурился, и Таня покорно ответила: – Нет, никакого поноса. И рвоты тоже. Только тошнит и еда горькой кажется. – Болей в желудке нет? – Нет. Одна тяжесть. И расперло его. – Что? – не понял доктор. – Ну, живот расперло. Отек это называется, что ли? В общем, толще стал. Хотя, правда, в последние дни я лопаю, как троглодит. – Ага. А задержки у тебя нет? – неожиданно спросил врач. – Чего? Он терпеливо спросил: – Месячные последние когда были? Таня почувствовала, что краснеет. Нет, это, конечно, нормальный вопрос. Его все врачи задают. Но только… только ей почему-то казалось, что Кирилл Евгеньевич для нее не врач, а просто мужчина. Который пока малознаком, но все равно симпатичен. А она никогда не разговаривала с мужчинами о задержках и месячных… – Не помню… – промямлила Таня. – И тест ты, конечно, не делала, – констатировал Кирилл – сейчас, увы, опять не мужчина, а врач. – Тест? Таня даже не поняла – подобных историй в ее жизни просто еще не бывало. – Тест на беременность, – пояснил доктор. – Н-нет. Нет. А зачем? – А что, у тебя не может быть беременности? – усмехнулся врач. – Да нет, теоретически может, конечно, – Таня совсем смутилась, – но я… но мы… мы всегда принимали меры… (Слово «презерватив» она произнести не смогла и потому употребила эвфемизм.) Те меры, что со стопроцентной гарантией… – Стопроцентную гарантию дает только полное воздержание, – усмехнулся врач. А Таня вдруг почувствовала, как рушится, распадается на волокна та незримая связь, возникшая еще позавчера ночью, едва они увидели друг друга… «Да что я выдумываю?! – ругала она себя. – Какая, к черту, незримая связь? Я – свободная девушка, он – свободный мужчина. Чего я вдруг засмущалась, как гимназистка? Что такого, что врач спросил про задержку?!» Но ведь Кирилл Евгеньевич для нее не просто абстрактный врач… Хотя сейчас он выступал именно доктором и продолжал докапываться: – Ты медицинский календарь ведешь? – Чего? – Дни цикла отмечаешь? – терпеливо повторил он. – Нет, а зачем? У меня с этим никаких проблем. – Все-таки вспомни, когда были последние месячные? Действительно: когда? Кажется, давно. Таня припомнила: тогда дождь еще шел, даже со снегом, а они с Родионом ломали голову над концепцией рекламы для нового сорта водки, сидели в офисе допоздна, и было ужасно обидно: живот болит, светлых идей не появляется, а по окну ползут ледяные брызги… Но, позвольте, сейчас-то на дворе уже лето! И новый сорт водки (рекламу для нее они все-таки придумали) уже давно в продаже! |