Онлайн книга «Оскар за убойную роль»
|
– И что? – Я их не пустила. Сказала, что Танечка спит. – Я возьму это. – Полковник потянулся к листам. – Да уж, бери. Кроме того, – бывшая супруга порылась в сумочке и выложила на стол цветную фотографию, – возьми это. – Последнее слово Юлия Николаевна произнесла таким тоном, словно речь шла о жабе или о крысе. На фото был изображен молодой, розовощекий, улыбающийся парень. – Кто это? – Бывший ухажер Тани. Он ее предал. А ведь она носила от него ребенка! Татьяна хотела порвать фотографию, но потом сказала, что она может понадобиться тебе. Валерий Петрович придвинул к себе густо исписанные листки и фотографию. – Юлечка, может, тебе поехать поспать? – мягко предложил он. – Ведь ты сама говоришь, Тане лучше. Мне тоже в справочном сказали: «Состояние средней тяжести». – Может, и правда? – неожиданно согласилась Юлия Николаевна и зевнула. – Давай. Я поймаю тебе такси. Бывшая супруга вдруг ощетинилась: – Это только ты со своей военной пенсией можешь шиковать! А я поеду, как все нормальные люди, – на метро. …Когда Юлия Николаевна ушла, Валерий Петрович не смог скрыть вздох облегчения. С ней все-таки было очень тяжело. Ходасевич взялся за листки, исписанные рукой бывшей жены. Бегло просмотрел их. Взгляд вычленил главное: «Наркоман, его фамилия Воронцов, зовут Виктор, живет в Капотне. Он лежит в этой же больнице (!!!) …Его братья, Андрей и Николай Воронцовы… Избивали… Шантажировали… Наташка Соколова и Максим Мезенцев. Таня застала их вместе в постели в квартире Максима…» Валерий Петрович встал из-за столика, покинул кафетерий и вышел в больничный парк. В больницу спешили утренние посетители. Пробежала стайка девчушек-студенток. Трое больных на костылях покуривали, щурясь на июньском солнце. Как оглашенные чирикали воробьи. Ходасевич отошел в сторонку от входа, достал из кармана мобильник, набрал номер. – Алло, Олег Николаевич? Это Ходасевич опять тебя травмирует. Я прошу: дай мне установочные данные на кое-каких людишек… Я понимаю, что сегодня суббота, но мне это срочно нужно. Не в службу, а в дружбу… Хорошо, спасибо тебе. Век, что называется, за тебя буду бога молить… Записывай: Воронцов Виктор, возможно, привлекался как наркоман. Его братья, Николай и Андрей. Наталья Соколова. И, самое главное, Максим Мезенцев. Суббота, день В справочной сообщили: наркомана Воронцова уже перевели из реанимации в травматологическое отделение, третий этаж, палата триста двадцать шесть. Валерий Петрович поднялся на третий этаж, подошел к триста двадцать шестой палате, заглянул. Шесть коек, затхлый воздух, запах немытых тел. Все кровати, кроме одной, заняты. Больные тоскливо убивали время. Кто спал, кто читал. Двое играли в шахматы. Бубнил транзистор. – Кто из вас Воронцов? – дружелюбно спросил полковник. Самый ближний пациент (его правая рука была в гипсе по самую шею) оторвался от шахмат и весело переспросил: – Воронцов?.. Эй, пацаны, кто из вас Воронцов? – обратился он к сопалатникам. Никто не откликнулся, и загипсованный вслух предположил: – Тогда, наверное, это Торчок. Он вечно бегает где-то. Посмотрите в курилке. – Скажите, а к нему сегодня кто-нибудь приходил? – Да-а, был тут один, – протянул словоохотливый пациент. – Брат его? – Насчет брата не знаю, а вот что он браток – так это точно. – И больной заржал, довольный собственным каламбуром. …В курилке Виктора не оказалось. Валерий Петрович догадывался, чем может заниматься наркоман после визита брата-»братка», поэтому прямым ходом пошел в мужской туалет. Здесь никого не было, однако дверь в одну из кабинок оказалась закрыта, а из-под нее выглядывали ноги в спущенных пижамных штанах. В больницах кабинки не запираются, и Валерий Петрович рывком распахнул дверь. Парень полусидел над унитазом. Штаны его были спущены. В правой руке – шприц. Он целил им в вену на бедре. Парень вздрогнул всем телом и вскинул голову на Ходасевича. В глазах его мелькнул дикий испуг. Полковнику не надо было обладать особыми дедуктивными способностями, чтобы понять, что это и есть Воронцов. Наркоман неловким суетливым движением попытался спрятать шприц в нагрудный карман пижамы. Валерий Петрович перехватил его руку. Нажал на костяшки пальцев, вырвал шприц. – Чего вам нужно?! – жалобно проорал наркоман. Валерий Петрович пихнул его в плечо, тот плюхнулся на толчок. – Герычем балуемся, – констатировал Ходасевич. – Ну, что, ментов вызывать? Или так поговорим? – Это лекарство, – простонал Воронцов. – Это лекарство тянет на три года. Но если ты, гаденыш, будешь отвечать на мои вопросы правдиво и без утайки, мы обойдемся без ментов. Ты даже получишь свою отраву назад. – Кто вы? – испуганно выдавил из себя наркоман. – Это неважно. Вопросы буду задавать я. Вопрос первый: кто тебя нанял, чтобы броситься под машину? – Под какую машину? – прохныкал Воронцов. – Я не знаю. Я переходил улицу. – Ответ неправильный. – Валерий Петрович воздел руку и выдавил из шприца струйку жидкости. – Не надо! – умоляюще прокричал наркоман. – Я же просил: честно и без утайки. – Я не знаю, кто это! – Опять врешь. – Честно! Они подошли. Двое. – Воронцов облизнулся, с вожделением глядя на шприц в руке Ходасевича. – Спросили: «Хочешь заработать?» И велели под машину сигануть. Ну, я и согласился, дурак. – Сколько тебе заплатили? – Тысячу «зелеными». Это аванс. Обещали еще две. – Они тебе указали, под какую конкретно машину прыгать? – Да! У одного из них рация была. Он ее слушал все время, а потом и говорит: она приближается, давай вот под эту. – Как твоих заказчиков звали? – Один – Андрей вроде. Как другого – не помню. – Это они к тебе приходили сегодня? – Да, приходили. Один приходил. Тот, который не Андрей, а второй. Отдайте, а? – Он умоляюще смотрел в лицо Ходасевича и косился на шприц в его руке. – Он? – Валерий Петрович достал из кармана фотографию Максима Мезенцева. Сунул ее под нос наркоману. – Нет, – замотал головой Воронцов. – Я этого хмыря вообще не знаю. Честно. – Я же просил: как на духу. – И Валерий Петрович выдавил из шприца в воздух еще несколько капель. – Нет!! – заорал наркоша. – Нет, пожалуйста! Я правда его не знаю! |