Онлайн книга «Отпуск на тот свет»
– У тебя есть сигареты? – спросила Таня. * * * Дима с тоской посмотрел на свой парашют, который он навсегда оставлял на дереве. Купол, конечно, не из самых лучших, но все-таки он обошелся ему в девятьсот честно заработанных и с трудом скопленных баксов… Вряд ли гонорара от «репортажа века» хватит на покупку нового «мешка». Но что оставалось делать… Самому парашют не снять. Спина по-прежнему болела, но идти он мог вполне. Вряд ли это перелом ребер. Просто сильный удар. Диме повезло – он сразу взял верное направление и неожиданно быстро вышел на поляну. Таня и человек, утащивший ее за борт, спокойно сидели, подстелив парашют, и покуривали. – Партизанен! Хальт! Ауфштейн! – прокричал Дмитрий. Таня радостно вскочила на ноги: – Димка! Ура! С тобой все в порядке! Таня бросилась к нему навстречу и крепко сжала в объятиях. Дима внутренне сжался, когда она вцепилась в его спину, но больно не было. Значит, точно не перелом. Игорь протянул Диме руку: – Позвольте представиться: Игорь Сергеевич Старых. * * * Капитан Петренко решил сначала поговорить с сопровождающим, а экипаж оставить на закуску. Аркадий Мишин, лейтенант. Двадцать девять лет. Докладывает спокойно и подробно: – В десять сорок пять я прошел по салону. Посмотрел на пассажиров. Ничего подозрительного не заметил. Взрыв раздался, когда я был в туалете. Я сразу определил, что это не бомба, а дымовая шашка. С трудом пробрался к кабине – началась паника, и пассажиры загораживали проходы. Почувствовал, что борт начал терять высоту. – Почему? Какая связь между дымовой шашкой и управлением самолета? Аркадий замялся. Ему не хотелось «подставлять» экипаж. Но ведь все равно есть «черный ящик», да и этот коллега, как пить дать, летунов расколет. Цепкий малый… Поэтому Аркадий отвернулся и неохотно сказал: – Пилоты взяли в кабину ребенка. Мальчик двенадцати лет. В момент взрыва шашки за штурвалом сидел он. – Та-ак, – протянул Петренко. Теперь он начинал понимать. Очевидно, парень со страху вцепился в штурвал, и самолет потерял управление. Слава богу, что пилоты все-таки успели взять ситуацию под контроль! Их не отстранять от летной работы надо, а ордена давать. Вернее, так: от полетов отстранить, но дать ордена. Это у нас извечное: люди благодаря личному героизму выбираются из того самого штопора, куда срываются благодаря собственному раздолбайству. – А почему произошла разгерметизация салона? – продолжил допрос Петренко. Аркадий внутренне собрался. Пора переходить к самому неприятному. – Когда я заходил в туалет, оттуда вышел мужчина. На вид лет тридцать – тридцать пять. Рост примерно сто семьдесят пять. Брюнет. Глаза серо-голубые. Особых примет нет. Я сделал ему замечание – как обычно, за курение… Петренко хотел прервать – к чему эти подробности? Но внутренний голос подсказал: «Слушай! Слушай внимательно!» Аркадий продолжал: – Когда началась вся эта заваруха, я потерял его из виду… Пилоты боролись с потерей высоты и с задымлением в салоне. Я по громкой связи успокаивал пассажиров. В десять пятьдесят семь приборы показали разгерметизацию самолета. Была открыта задняя дверь. Ее закрывали штурман и бортинженер. – А при чем тут твой «туалетный» парень? – Среди пассажиров самолета его сейчас нет… И еще. На взлете его тоже не было. – Как это не было? – Я помню всех пассажиров. Этого на взлете не было. Может быть, один шанс из ста, что я ошибаюсь. Может быть, на взлете он был, но я его проглядел. А вот сейчас среди пассажиров его точно нет. Петренко похолодел. Он вызвал Васькина: – Пришел наконец список пассажиров? – Только что Москва изволила прислать. – В тоне Васькина прозвучало подспудное, но извечное недовольство петербуржцев столицей. – Гони. Через минуту вошел Васькин и протянул рулон скрученной факсовой бумаги. Капитан Петренко развернул его. Двадцать один пассажир. Фамилии, имена. – Быстро мне список тех, кто прилетел. Так и есть. Списки не совпадали. Тот, что прислали из Москвы, был длиннее на три фамилии. * * * – Ну что ж, на поляне, конечно, хорошо, но надо отсюда выбираться. Интересно, где мы находимся? – сказал Игорь. Дима посмотрел на наручные часы. Они хорошо перенесли прыжок и исправно тикали. – Летели мы около часа. Примерно восемьсот километров к северу от Москвы. В Карелии? На Вологодчине? Игорь полез во внутренний карман и достал мобильный телефон. Телефон работал. Но индикатор показывал, что аппарат находится вне зоны приема. Игорь на всякий случай попытался набрать номер справочной – бесполезно. – Следовало ожидать. В лесу он не работает даже в Малаховке. * * * Когда все закончилось и самолет благополучно приземлился, первой мыслью Василия Михайловича Пенкина было: «Вот я больше и не первый пилот». Он не собирался – да и не мог – скрыть, что в нарушение всех инструкций на его месте сидел мальчишка. А второй мыслью было: «Не помог я Лешке перестать бояться самолетов. Теперь он, наверно, вообще летать не сможет». И Лешка, и его мама Василию Михайловичу понравились. Капитану Петренко, который внутренне настроился на то, что первого пилота придется «раскалывать», было удивительно, что тот сразу же признался в том, что взял в кабину посторонних и пустил ребенка за штурвал. Ладно, с этим все ясно. – Почему дверь не была заблокирована? Каким образом ее удалось открыть? Штурман Андрей Русев подавленно ответил: – Стюардессы докладывали, что все проверено и все в порядке. Петренко грозно смотрел на экипаж. Он, конечно, потом поговорит и со стюардессами. Но уже неважно – их ли это недосмотр, или дверь разблокировали террористы. Ясно, что у него было не просто ЧП. Целое чепище. Он отпустил пилотов, улучил момент, когда в кабинете никого не было, и позвонил жене. – Се-ре-женька, – с сексуальным придыханием начала супруга, – ну где же ты? Капитан почувствовал, что от одного ее игривого голоса у него помрачается сознание и в штанах начинает выпрямляться старый дружок, и потому сказал излишне строго: – Буду поздно. Обедай без меня. Супруга томно захныкала. Поразительно, как эти женщины могут вить веревки даже из таких стальных людей, как капитан антитеррористического центра! Петренко напрягся и изо всех сил выдавил: |