Онлайн книга «Летальный кредит»
|
Мы проехали примерно треть пути до Махачкалы, когда увидели на обочине дороги полноприводной микроавтобус «Фольксваген Панамерикана» и людей рядом с ним. Мое внимание привлекло то, что на этих людях была одежда цвета песочного камуфляжа. Пятеро стояли позади машины, водитель был за рулем, а один человек копался на обочине. Там же, на краю дороги, стоял большой узел — что-то было завернуто в одеяло. У всех, кроме водителя, были в руках лопаты. В таком песочном камуфляже прибывают на Северный Кавказ боевики с Ближнего Востока. Однако одного цвета униформы недостаточно, чтобы вызвать серьезные подозрения. Мало ли как могут одевать своих людей, например, дорожно-ремонтные предприятия. Купили, что под руку подвернулось, и все. В России же тоже продаются такие костюмы, пустыни и у нас есть, и армия туда заглядывает. Мы проехали мимо, я попытался проанализировать, что мне не понравилось в этой ситуации у дороги. Только то, что людей было семеро? Столько же, сколько бандитов. Но у этих людей не было при себе оружия, и потому останавливаться, чтобы проверить группу, я не стал. Хотя оружие могло быть в машине. Номер микроавтобуса я запомнил. Я всегда легко запоминаю автомобильные регистрационные номера. Но успокаивал указанный в номере регион — 05, то есть машина была дагестанская. К сожалению, современные номера не дают возможности отличить гражданский номер от служебного, но здесь я уже был бессилен. И все равно что-то меня беспокоило, хотя я не мог понять, что именно. Мы благополучно добрались до Махачкалы. Там уже мне пришлось, как день назад майору Арцегову, чуть ли не пальцем показывать водителю дорогу к республиканскому управлению Сбербанка. Мои бойцы остались в машине, я же вышел, чувствуя стеснение от новой формы одежды. На крыльце меня встретил Расул Рамазанович Адилов и, обернувшись за спину, дал кому-то распоряжение на своем языке. А мне объяснил: — Сейчас ворота откроют. Пусть водитель заезжает. И посмотрел на часы. Я посмотрел на свои и похвалил себя за пунктуальность. До выезда инкассаторской машины оставалось четыре минуты… * * * Инструктаж Расула Рамазановича был коротким. Он начал было объяснять мне, что мы имеем право не покидать машину при остановке нас инспекторами ГИБДД и разговаривать с ними только через слуховое окно, поскольку стекла в машине не опускаются. Или через бойницу, но с соблюдением мер безопасности. — Жарко будет… — посмотрел я на небо. — В машине кондиционер работает. Впрочем, что я объясняю… С вами едет опытный водитель, он сам все правила знает не хуже меня. Если что, спрашивайте у него. Вон он, уже выезжает из бокса. Это была не та машина, которую мы осматривали минувшим днем, хотя по марке и по цвету точно такая же. — Машину поменяли? — поинтересовался я. — А причина? — На вчерашней водитель молодой. На этой — опытнее. Бронеавтомобиль остановился, подчиняясь приказу Адилова. Водитель вышел и протянул мне руку. Представился: — Салман Гусейнович. Газимов фамилия. Едем? Где бригада? — Он посмотрел на меня подозрительно, подумав, вероятно, что я хочу один с ним поехать. Я мысленно усмехнулся, вежливо и по форме, по званию и должности представился встречно и поднял руку, приглашая своих сержантов. Оба познакомились с водителем, после чего расселись. Младший сержант Абакумов занял переднее пассажирское сиденье, изображая сборщика денег, сержант Собакин жестом показал, чтобы я занял свое дальнее место, что я и сделал, после чего он сел сам. Младшему сержанту на время нашей посадки пришлось выйти из машины, чтобы можно было сдвинуть сиденье, а потом снова устраиваться. Эта машина, как и вчерашняя, тоже имела обычные заметные со стороны бойницы на стеклах. Сержанты, как и я, сразу проверили, как они открываются, — это на случай необходимости, чтобы нигде не заклинило и не было возможности потерять драгоценные секунды. После чего я объяснил сержанту Собакину, сидящему, как и я, на заднем сиденье, как и в каком случае можно использовать скрытую бойницу. Стекло у нас было без бойницы, и не было дверцы. — А лучше ее вообще не использовать, — сказал вдруг Салман Гусейнович. — Иначе мне придется весь кузов машины менять… У него была своя правда — водительская, у нас своя — боевая. Ему хотелось сохранить машину, нам хотелось уничтожить бандитов. А вместе мы хотели, чтобы нападения на инкассаторские машины были навсегда пресечены. * * * Махачкала была совсем не таким городом, через который нужно долго ехать. Это совсем не Москва и даже не Самара. Выбрались на шоссе. Ехали мы, прямо скажем, небыстро. Салман Гусейнович в соответствии со своим возрастом презрительно посматривал на тех, кто нас обгонял, и откровенно берег свою машину, в отличие, скажем, от того же водителя армейской «буханки», что доставлял нас в службу инкассаторов, — ему до конца срока службы той машины должно было хватить, а какая зима с ней будет после нынешней осени, когда он демобилизуется, солдата не интересовало. Обычная армейская история. Сначала на дороге было несколько попутных машин — и впереди, и позади, что заставляло меня посматривать по сторонам внимательнее: я не знал, откуда ожидать атаки. Но потом они рассосались по многочисленным пригородным поселкам, и только изредка попадался встречный транспорт. Когда мы минувшим вечером вместе с майором Арцеговым изучали подробную карту дороги, пытаясь приблизительно определить возможное место нападения, мы оба почему-то склонялись к мысли, что нападут бандиты где-то в районе того самого несчастного села. Тем более и сама дорога располагала к этому — изобиловала крутыми поворотами, спусками и подъемами. А по краям дороги лежали то холмы, то скалы, то груды крупных валунов. Исходили мы с начальником штаба из того, что стрелять осколочной гранатой в бронированный автомобиль будут только в лоб и никак не сбоку. Во-первых, в автомобиль во время движения сбоку попасть труднее, все-таки гранатомет — не автомат. Во-вторых, при попадании сбоку осколочная граната может не причинить машине вреда. Машина просто продолжит свой путь, уедет далеко и тем самым даст возможность инкассаторам покинуть автомобиль и подготовиться к бою на открытом месте, что чревато для банды потерями. Дорога в районе села — на дистанции тридцати-пятидесяти километров от него. Но, видимо, оба мы с начальником штаба не учли, что эмир Малик Абдурашидов всегда отличался большой дерзостью и любил поступать не так, как от него ожидают. В принципе он воевал как спецназовец, а мы, профессиональные спецназовцы, пытались опустить его на уровень простого бандита, воевать не умеющего. Это была наша ошибка. И я это понял, когда увидел на обочине дороги человека в камуфлированном костюме цвета пустынного песка. Человек стоял, опершись руками на лопату, и смотрел на дорогу, словно кого-то ждал. И тут я понял, откуда взялось мое недавнее беспокойство. Лопата была с белым, абсолютно новым черенком. Даже за неделю работы черенок лопаты меняет свой цвет — белая березовая древесина и от рук темнеет, и на жарком южном солнце выгорает. Точно такие же лопаты были у людей рядом с микроавтобусом «Фольксваген Панамерикана», что стоял на дороге впереди. |