Книга Что сделала моя лучшая подруга, страница 44 – Люси Доусон

На самом деле клиентка пригласила меня на вечеринку, устроенную в связи с запуском проекта, и надо было бы, конечно, там появиться, но я знала, что Гретхен сидит в квартире одна, и к тому же Бэйли попросил меня ее навестить.

Я, честно говоря, думала, что Гретхен, выписавшись из психиатрической клиники, сразу отправится к родителям — я бы на ее месте поступила именно так, но Бэйли спокойно растолковал мне, что это ни к чему.

«Там будут сплошные ссоры, — сказал он. — Мама попытается взять все в свои руки, и поначалу это будет хорошо, а потом она начнет строить разные планы насчет Гретхен — естественно, из самых лучших побуждений. — Он поднял руку. — Но Гретхен такого не выдержит. Будет взрыв, и она снова сбежит… Не стоит это делать. Сейчас я хотя бы знаю, где она».

«Значит, она будет жить с тобой?» — немного удивленно спросила я.

Он кивнул.

«Но недолго. Начнут действовать препараты, и ей будет лучше, она наберется сил. А потом ей станет скучно, и она захочет перебраться к себе. В последний раз все так и было. Так что это не помешает нам… бывать вместе. Обещаю».

«Это меня ни капельки не волновало», — поспешно заверила его я.

О ком же еще заботиться в первую очередь, как не о родственнике, вышедшем из психушки? Гретхен имела полное право на то, чтобы быть первой в списке приоритетов Бэйли. Случись такое с Филом или Френ, я бы поступила именно так.

«Ты глазом моргнуть не успеешь, а она уже исчезнет», — сказал Бэйли и притянул меня к себе.

— Мне неловко торчать тут и мешать вам, — сказала Гретхен в тот вечер, примерно через две недели после того, как поселилась у брата. Я зашла навестить ее, потому что днем ее голос по телефону показался мне слишком тихим. Она была одета, но без макияжа. Я не поняла, причесывалась она или нет. На краю дивана стояло несколько полупустых мисок с хлопьями и кружек с остатками чая. На поверхности плавали ярлычки от чайных пакетиков. Гретхен перебралась через посуду и, устроившись на диване, укрылась теплым одеялом, хотя было совсем не холодно.

— Как ты можешь мне мешать, когда я специально пришла тебя навестить? — с шутливым упреком проговорила я, сев в кресло рядом с Гретхен.

— О? — откликнулась она. — Так ты пришла меня повидать? А я думала, тебя больше интересует Бэйли.

Я растерялась. Похоже, она сменила невеселое настроение на обидчивое.

— Мне всегда приятно видеть вас обоих, — предусмотрительно выразилась я, стараясь, чтобы Гретхен не почувствовала себя инвалидом в больнице, к которому пришли в часы, отведенные для посещения пациентов. — И вообще, ты можешь делать все, что хочешь, — ведь это квартира твоего брата.

— И твоего бойфренда, — поспешно уточнила Гретхен.

Мы обе некоторое время молчали.

— Открыть шторы? — спросила я, привстав. — Немного темновато.

Гретхен равнодушно пожала плечами, а когда я раздвинула шторы и в комнату хлынул яркий послеполуденный свет, она поежилась.

— Ну, чем ты сегодня занималась? — спросила я, вернувшись в кресло.

Гретхен глянула на меня и перевела взгляд на экран телевизора.

— Да так… Ничем особенным. У меня был сеанс терапии. А ты?

— Я фотографировала собаку, сидящую рядом с пакетом корма. Грандиозный день, — с улыбкой ответила я.

Гретхен тоже улыбнулась, но улыбка была настолько мимолетной, что я ее едва заметила.

— А твоя агентша звонила? — решительно продолжала я.

Гретхен кивнула, взяла пульт от телевизора и принялась переключать каналы.

— Она все еще пытается сглаживать острые углы. Мы сочинили такую легенду, будто бы я на время исчезла, чтобы решить проблемы с алкоголем. Я же не могу появиться на людях в таком виде.

Она с отвращением указала на себя.

— А разве нельзя… просто сказать правду? — осторожно спросила я.

В конце концов, она не была виновата в своей болезни. Никто не мог ждать, что она стала бы работать, будь у нее воспаление легких или еще какая-то хвороба.

— Людям трудно объяснить, что такое психическое заболевание, — холодно выговорила Гретхен, продолжая нажимать на кнопки пульта. На экране мелькали кадры. — Люди говорят, что все понимают, но в действительности это не так. Конечно, выглядишь ты нормально, значит — какой же ты больной. Но как бы то ни было, поболтать о проблеме пьянства куда как интереснее. Ведущая детской программы — алкоголичка… — Гретхен озадаченно покачала головой. — Чего только не придумаешь…

Насколько я поняла, она не останется без работы навсегда, и это было хорошо. Зазвонил лежавший на одеяле рядом с Гретхен мобильный, она взяла его и раздраженно посмотрела на дисплей.

— Ох, мама, да пошла ты… — выдохнула Гретхен и бессильно уронила руку с телефоном.

— Ответь, если хочешь, — предложила я. — Не обращай на меня внимания.

— Не хочу я с ней говорить, — монотонно выговорила Гретхен и уставилась в одну точку.

— А где Бэйли? — спросила я, делая попытку перевести разговор в другое русло. Очень трудно было найти нейтральные темы. С Гретхен в самом деле за день не произошло ничего такого, о чем она могла и хотела бы поговорить.

— Ему нужно забрать что — то в библиотеке. Обещал вернуться к семи. А что у вас на вечер запланировано? — спросила Гретхен, бросив взгляд на меня и тут же снова уставившись на телеэкран.

— Точно не знаю. Просто поужинаем где-нибудь, наверное. — Я специально сказала о наших планах нейтрально-равнодушно, чувствуя себя неловко из-за того, что мы с Бэйли куда-то пойдем, а ее оставим одну. — А ты чем будешь заниматься?

Гретхен рассмеялась.

— Я? Вечером буду смотреть телик и отвечать на звонки треклятых родителей, а они будут названивать каждые пять секунд — сама видишь. — Взмахнув рукой, она указала на умолкший мобильник. — Мама завтра устраивает в саду возле дома сбор труппы. Премьера в будущем году, а это, так сказать, встреча перед началом репетиций. Она просит, чтобы я приехала. Понимаешь. — Гретхен снова начала нервно переключать каналы, — она хочет, чтобы я играла в этом спектакле.

— Что? — удивилась я и наморщила нос.

— Угу. — Гретхен скрипнула зубами. — Потому что после восемнадцати лет в шоу-бизнесе я просто только о том и должна мечтать, чтобы сыграть в какой-нибудь унылой любительской версии пьески под названием «В этой усадьбе мы все — полное дерьмо». То есть, как считает мама, от этого мне определенно станет лучше. И звонила она, чтобы опять пытаться меня уломать. Если будет так продолжаться, она меня просто доконает.

Я не знала, что сказать. Бедняжка Гретх.

— Понимаешь? — проговорила она, повернув ко мне голову. — Если ты до сих пор гадаешь, почему я не рассказывала тебе про свою треклятую болезнь, так вот — именно поэтому. Потому что никто, черт побери, ничего не понимает. Она думает, будто я хочу быть такой! Если бы я могла что-то сделать, я бы сделала. А ей никак не вбить это в голову, черт возьми! — Гретхен скрестила руки на груди, еще несколько раз свирепо потыкала в кнопки переключения каналов и в конце концов отшвырнула пульт. — А мне просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя, вот и все.