Книга Эффект Рози, страница 65 – Грэм Симсион

Мы обсудили ряд тем, по большинству из которых мне было что добавить. Я не забывал совет Джека, но создавалось впечатление, что, кроме Хайди, я был единственным обладателем специализированных знаний среди собравшихся. Все шло отлично. Мы перешли к вопросу грудного вскармливания, по которому я читал помимо Книги и другие материалы.

– Это не всегда будет легко, и вы, отцы, должны поддерживать ваших партнеров в выборе грудного вскармливания.

– Или нет, – добавил я, поскольку слово «выбор» подразумевает альтернативу.

– Я уверена, Дон, вы не станете спорить с тем, что грудное вскармливание всегда предпочтительнее.

– Не всегда. Есть множество факторов, которые необходимо принять во внимание. Я рекомендую в каждом случае создавать сравнительную таблицу.

– Но грудное вскармливание обеспечивает ребенку иммунитет. Нужны очень серьезные аргументы против того, чтобы у ребенка был высокий иммунитет.

– Согласен.

– Тогда пойдем дальше, – сказала Хайди.

Но она забыла упомянуть важнейшее обстоятельство!

– Максимальный иммунитет достигается в тех случаях, когда матери кормят детей друг друга. Такая практика существовала в древности.

Я указал на своих новых знакомых.

– Мэдисон и Дилэнси – лучшие подруги, они живут в одном доме, их дети должны появиться на свет одновременно. Очевидно, что они могли бы кормить детей друг друга. В целях максимального укрепления иммунитета.

На обратном пути в метро я продолжал спорить с Рози на эту тему. Оглядываясь назад, следует признать, что это был не спор, а скорее, как выражается Рози, словоизвержение, потому что говорил один я.

– Пишут, что искусанные соски́ причиняют сильнейшую боль, но матери тем не менее должны продолжать кормить грудью. И все ради иммунитета. Общественного согласия, целенаправленно достигнутого общественного согласия, не требующего дополнительных доводов, было бы достаточно, чтобы положить конец практике…

– Пожалуйста, Дон, заткнись, – попросила Рози.

Через несколько минут, когда мы уже шли к дому от метро, Рози попросила у меня прощения:

– Извини, что я сказала «заткнись». Я знаю, что ты это делал не нарочно. Просто ты поставил меня в очень неловкое положение.

– Дейв предвидел, что такое может случиться. Это нормально.

Но я понимал, что на занятиях Дейва вряд ли кто-то стал причиной разрыва между двумя лучшими подругами, а также инициировал хаотическую дискуссию с участием большинства присутствующих, тем самым нарушив обещание не создавать ощущения угрозы.

Как выражается Дейв, главное – не выключаться из игры. Если продолжить его бейсбольную аналогию, мне постоянно грозило отчисление из команды. Я нуждался в помощи тренера, то есть своего врача.

– Я не ваш врач, Дон.

Я перехватил Лидию на выходе из клиники после окончания рабочего дня. Мне не удалось записаться к ней на прием. Кажется, она не горела желанием меня видеть. Мое предложение выпить где-нибудь кофе она отвергла и настояла, чтобы мы вернулись в ее кабинет и разговаривали там. Я пришел один.

Я рассказал Лидии все, за исключением истории про замену Рози на Соню. Точнее сказать, я планировал рассказать ей все, но описание Скандала на предродовых курсах, который я спровоцировал, заняло тридцать девять минут, и я еще не закончил, когда Лидия меня прервала. Она, к моему изумлению, смеялась. Я не мог представить себе смеющуюся Лидию, а сейчас ее смех был совершенно не к месту, ведь мой брак оказался на грани катастрофы.

– Боже, я знаю этих фанатичек грудного вскармливания. Женщины, у которых лучшие друзья – это их прислуга. Знаете, что говорит Дэвид Седарис? У таких людей никогда не бывает в лучших друзьях чужой прислуги.

Интересное наблюдение, но как оно могло помочь в решении моей проблемы?

– Ладно, – сказала Лидия. – Поначалу наши отношения складывались не слишком удачно, отчасти по моей вине. Вы – не наш случай. Я хочу, чтобы вы знали – положительный отчет для полиции я написала еще после нашей первой встречи. Единственный ребенок, для которого вы представляете угрозу, – ваш собственный.

Я был потрясен.

– Я представляю угрозу для своего ребенка?

– Я так думала. И поэтому ничего не сказала про отчет для полиции – чтобы встретиться еще раз. Хотела перестраховаться. Можете написать на меня жалобу, но у меня были основания так поступить, и вот теперь вы пришли добровольно.

Лидия взглянула на часы.

– Хотите кофе?

Предложение было настолько неожиданным, что я чуть не упустил тот социальный смысл, которое оно несло. Лидия хотела продолжить разговор.

– Да, спасибо.

Она ушла и вернулась с двумя чашками кофе.

– Мой рабочий день закончился еще час назад. Но я хочу вам кое-что сказать. Вдруг это поможет прояснить некоторые вещи.

Мы оба сделали по глотку кофе. Он был такого же качества, как и в нашем университетском кафе. Я его все равно пил, а Лидия начала говорить:

– Где-то год назад я потеряла пациентку. У нее был послеродовой психоз. Вы знаете, что это такое?

– Разумеется. Один случай на шестьсот рожениц. Чаще всего ничто не предвещает развития болезни. Обычно встречается у первородящих.

– Благодарю вас за разъяснения, доктор. Так вот, я потеряла ее и ребенка. Она убила новорожденного и покончила с собой.

– Вы не сумели выявить психоз?

– Я не заметила никаких признаков. Муж не сообщал ни о чем подозрительном. Он был… бесчувственным, настолько бесчувственным, что пропустил психическое заболевание собственной жены.

– И вы решили, что я могу оказаться таким же бесчувственным?

– Я знаю, что вы стараетесь все делать правильно. Но я боялась, что у Рози может развиться депрессия, а вы не обратите на это внимания.

– Вероятность возникновения послеродовой депрессии – от десяти до четырнадцати процентов. Но я специалист по применению Эдинбургской шкалы послеродовой депрессии.

– Она заполнила анкету?

– Я задавал вопросы устно.

– Поверьте мне, Дон, вы не специалист. Но я видела Рози. У нее исключительно устойчивая психика, возможно, благодаря тому, что ранний период жизни она провела в Италии. Она к вам очень привязана. Она очевидно любит вас, она целеустремленный и организованный человек, чему способствовала учеба на медицинском факультете, она преодолела свои семейные проблемы, и у нее хорошо налажены социальные связи.

Я не сразу вспомнил, что речь идет о Соне.

– А если бы она не училась на медицинском факультете? И у нее не было бы друзей? И она не любила бы меня? В такой ситуации поддержка со стороны даже бесчувственного отца все равно лучше, чем ничего.