Онлайн книга «Когда умолкает кукушка»
|
Связь прервалась. Щеки у Алены горели. Какой она предстала сейчас в глазах Федора? Наивная провинциальная барышня, которая верит во все подряд, юбка в пол и училковские очки прилагаются. Но должна была она хотя бы попытаться? Лиза – государственный ребенок. Хотя полиция объявила розыск, туда с рассказом о загадочном экстрасенсе не сунешься. И потом, необъяснимая уверенность этой женщины в том, что ей, Алене Вячеславовне, что-то такое известно, может сыграть злую шутку, и все станут ее подозревать. Проводить собственное расследование? Но как к этому подступиться, с чего начать? Больше всего Алене хотелось заползти в свою раковину, свернуться в клубочек и сделать вид, что ничего не случилось. А если что-то и происходит – это не имеет к ней никакого отношения. Она не была особенно близка с беглянкой. Если на то пошло, она вообще ни с кем из учеников не сближалась. Хотя Алена не так давно окончила институт, она явно видела пропасть, отделяющую ее от современных школьников. Она-то взрослела в мире книг, переписывала полюбившиеся стихи в блокнот круглым почерком и в самых смелых мечтах представляла, как вдохновит кого-нибудь на создание шедевра: сама в свои силы не верила. А нынешние дети жить не могли без музыкальной жвачки в наушниках и бесконечных перепостов двусмысленных картинок и видеороликов в интернете. Сподвигнуть их на чтение было нереально. Но Лиза… Лиза любила литературу и историю. Наверное, она читать умела. И экстрасенс напевала: «Нашли они книгу, а что в той книге». Стряхнув оцепенение, Алена рассудила: надо сходить в комнату, где жила… живет Лиза, поговорить с девчонками, глянуть на вещи, которые остались. Может, что-то найдется в учебниках, как пела таинственная вещунья. Одежды у интернатских немного, и следователи с поисковиками должны были, наверное, изъять то, что вызвало подозрение. Но на учебники они вряд ли обратили внимание. Лишний осмотр ведь не повредит? Она отправилась в то крыло, где жили воспитанницы. Как будто впервые, увидела выкрашенные скучной бледно-розовой краской голые стены, древние, выщербленные каменные ступени, обшарпанные двери и ковровую дорожку, которая когда-то могла похвастать красным ворсом, а теперь лежала вся в проплешинах. Застоявшийся воздух, запах плесени. Жить здесь постоянно? Надеяться – на что же? Может быть, Лиза и правда сбежала сама? Алена постучала в нужную дверь и вошла. Если в коридоре пахло куревом, то в комнате – затхлостью. Отвратительные грязно-коричневые обои, поглощающие любой случайный проблеск света. На них скотчем приклеены плакаты каких-то незнакомых артистов. Сладкие мальчики, грудастые девицы. Символы свободы и настоящей жизни. – Здравствуйте, Алена Вячеславовна, – не слишком приветливо встретили ее Лизины соседки, пара одноклассниц. И правда, досадный визит – ведь одной пришлось временно выбраться из дебрей сотового телефона, а второй вынуть из ушей наушники. – Здравствуйте. Я бы хотела забрать Лизины учебники, – проговорила Алена торопливо, стараясь за напором скрыть неуверенность. – Зачем? Медлительный, почти презрительный тон. – Вы ж не ее классуха. Нынешние подростки как они есть. – Оторвись от кровати, пожалуйста, София, и подай мне Лизины учебники. Ты же знаешь, где они лежат? Скорчив гримаску, София поднялась на ноги, выудила из-под единственной аккуратно заправленной кровати небольшую серую сумку, перегнулась через стол и протянула ее Алене. – Тут все, что не забрали следаки. – Следователи, наверное? Сумка была тяжелой, но все учебники явно не могли бы в нее поместиться. Может быть, что-то действительно изъяли. – Без па-нятия. Алена помедлила. – Девочки, у вас есть какие-нибудь идеи? Где может быть Лиза? Почему она ушла? Или она не сама ушла? – Нас уже спрашивали. – И что же вы ответили? – Да откуда нам знать. Вторая девчонка, не из класса Софии и Лизы, воткнула в уши наушник. – А что если Лиза в беде? – Алена резко дернула за проводок, настаивая на продолжении разговора. – Ну и дурр-р-ра тогда сама, – отозвалась соседка, не моргнув и глазом. – Из-за этой дуры поганой нам дискотеку отменили. Тупость и равнодушие зашкаливают! Алене хотелось схватить девчонку за плечи и потрясти, чтобы она опомнилась, чтобы в ней проснулось хоть что-то человеческое. – Какая дискотека… – начала она и тут же сама себя перебила: – То есть ты думаешь все-таки, что Лиза ушла по своей инициативе? – Уж не знаю, какие там у нее были инициативы, но следаки не нашли никаких признаков взлома, правда? – Это так. Но не мог ее кто-нибудь… выманить? – Да кому она нужна? – Злых людей хватает. Вы вообще общались с Лизой? Алена перехватила неудобную сумку. – Мы с ней в комнате вместе жили, – сообщила София, глядя на нее как на умственно отсталую. – И в один класс ходили. – Это мне известно. Вы с ней общались вообще? Что ей было интересно, знаете? С кем она в Интернете болтала? – Не. – А ее телефон? Наверное, забрали полицейские? – Да наверное. Дверь, которую подпирала Алена, дрогнула, и в комнату ворвалась воспитательница Мария Васильевна, душная немолодая женщина с волосами, крашенными хной. – Вы что это тут, Алена… Вячеславовна, – задыхаясь, выговорила она, – что это вы тут ходите? Девочкам спать пора. Уроки делать. Что вы тут ходите, что выспрашиваете? Чего вы тут лезете постоянно? Дело передано… в компетентные органы. Вам-то чего? Больше всех надо? – Она учебники хотела забрать, – подсказала вторая соседка сквозь жвачку. – Учебники? Зачем забрать учебники? – Мария Васильевна схватила серую сумку и с силой потянула на себя. – Оставьте все, как есть! Что надо забрать, органы забрали уже, а что не надо – пусть тут лежит, не шныряйте. Она тянула и тянула сумку, и наконец Алена вынуждена была уступить: скандал разгорался нешуточный. – Что вы вообще делаете в этом крыле, вам чего надо? – наступала на нее Мария Васильевна. – Выйдите и идите, тут… посторонним вход воспрещен! – Я не посторонняя, я педагог. Алена пыталась сохранить остатки достоинства – перед собой и ученицами, но воспитательница была настолько толще, объемнее и тяжелее, что грозила попросту растоптать незваную гостью. – Я за девочек отвечаю, идите уже отсюда. «За Лизой не уследили, теперь над этими трясетесь», – хотелось съязвить Алене, но она понимала, что вообще-то правда на стороне воспитательницы и трястись над своими девочками – ее прямая обязанность. Правда, это поведение скорее смахивало не на заботу, а на самый настоящий страх. |