Онлайн книга «Рецепт идеальной мечты»
– Может, он у нее типа в плену? Прикован ржавыми цепями в мрачном подвале? – Может, и так, – без тени юмора ответил главный. – А может, у доктора наук с этой американской богачкой любовь? – азартно спросил раздухарившийся Дима. Ему изрядно понравилось, что, кажется, доведется ехать в Степлтон. И еще порадовало то, что перед ним, возможно, замаячила очередная тайна. Тайна, которую он сумеет разгадать – и сделать сенсационный репортаж. – Да вряд ли между ними любовь… – покачал головой главный. – Нашему филологу семьдесят два года. – А что тогда, если не любовь? – Говорят, у нее наши историко-архивные рукописи видели. – Значит, вы, Василий Степанович, хотите сказать, что это она, американская богачка, скоммуниздила рукописи из нашей Исторички? А теперь украла нашего филолога, чтобы он эти рукописи исследовал? Приводил в товарный вид? – Я сказал тебе только то, что стало известно. – Откуда стало известно? И стало известно – кому? – Стало известно компетентным органам. – Начальник глянул на журналиста тяжелым взглядом. – "Компетентным"? С каких пор эта наша ФСБ стала интересоваться древними рукописями? Она же всю жизнь очень современными рукописями интересовалась… – Ты очень болтлив, Полуянов. Не лучшее качество для журналиста. – Понял. Виноват. Исправлюсь… Только еще один вопрос. С каких пор вы, Василий Степанович, работаете на компетентные органы? – Ты еще и слишком любопытен, Полуянов. – По-моему, хорошее качество для репортера. – Не в отношениях с начальством… Ладно, удовлетворю твое любопытство. Я, как ты знаешь, играю в теннис. С очень разными людьми. В том числе с одним генералом. Из компетентных органов. Вот этот генерал мне как бы между прочим об этом и упомянул. И добавил, что его людям в Степлтоне некогда заниматься какими-то рукописями. Им дай бог успеть уследить за "Майкрософтом" и "Боингом". – И вы с генералом решили использовать в качестве секретного агента меня… – Ну, по поводу "секретного агента" ты не обольщайся… – А в качестве кого я тогда поеду в Степлтон? – В качестве того, кем ты являешься, – спецкора "Молодежных вестей". Придумай себе пару-тройку тем. Можешь постараться взять интервью у той бабы-богачки. И заодно – что-нибудь разнюхать насчет рукописей. Только очень аккуратно. Предельно аккуратно… Командировку подпишу тебе я. – Понял. А у меня будут связные, пароли, явки? – Ты что, Полуянов, совсем больной? Или прикидываешься? – Ясно. Значит, я буду работать в одиночку. Как Бонд. Джеймс Бонд. – Для Бонда ты слишком поверхностен. И, извини, болтлив. Дима пропустил мимо ушей суровую отповедь и быстро спросил: – Как звать расхитительницу гробниц? То есть – рукописей? – Шеви. – Как? – Пола Шеви. Как "погоня" <От английского "chevy" – охота, погоня.>. – Или модель джипа… А кто такой этот русский филолог, проживающий на ее харчах? – Его фамилия Васин. Николай Петрович Васин. Доктор наук, профессор. – А больше нет никаких наводок, что это именно она. Пола Шеви, свистнула рукописи? Редактор секунду поколебался, но ответил: – Никаких. – А могу я взять с собой в Америку помощника? – быстро спросил Дима. – А то ведь я в этой русской литературе ни бум-бум. Сплошные трояки на "факе" были. И если вдруг даже сами рукописи увижу – ни за что не опознаю… А с помощником… Смотрите, Василий Степанович, какая получается выгода: поедет со мной специалист. Сможет по ходу дела дать любой совет… Какая разница, в конце концов: одну командировку в Степлтон вам оплачивать или две… – Ты, Полуянов, очень наглый. Это тебе мешает. – Понял ход вашей мысли. Можете, Василий Степаныч, дальше не продолжать. А если я возьму с собой специалиста по древнерусской литературе за свой счет? – Твой "специалист" – женщина? – Вы меня обижаете! Не мужчина же!.. – Кто такая? – Митрофанова Надежда, – быстро сказал Дима. – Старший библиотекарь той самой Историко-архивной библиотеки. Семьдесят девятого года рождения, не замужем. Хорошо готовит. Редактор поразмышлял секунд десять, потом заявил: – Если за свой счет – тогда бери кого угодно. – Он поморщился. – Только не болтай ей много… Давай садись, прямо при мне пиши заявление на командировку. – Спецрасходы предусмотрены? Чтоб напоить там кого-нибудь? Соблазнить, сделать подкоп? – Это, Полуянов, обычная командировка, – подчеркнуто устало произнес редактор. – Пятьдесят долларов суточных. И чем меньше ты будешь болтать о своей настоящей цели, тем будет лучше: для тебя самого и для нас. Для всех. А лучше – вообще не болтать. Понял? – Так точно. – Загранпаспорт у тебя с собой? – В моем кабинетике в сейфике. – Быстро принеси его мне. Я сам похлопочу, чтобы тебе по возможности скорей дали визу. А Марина Михайловна позаботится о твоем билете. И учти: от обычных статей тебя в этой командировке никто не освобождает. Сделаешь как минимум две. Про них и пиши в заявлении на командировку. О миллионерше и книгах не упоминай. Все!.. Главный хлопнул ладонями по столешнице, встал. Подошел к своему обширному, заваленному бумагами столу, вытащил чистый листок, протянул его Диме. – Может, мне написать заявление на имя директора СВР? – елейным голоском спросил Полуянов. Главный только окислился, словно лимон съел. * * * К себе в кабинетик Дима вернулся окрыленный. Вот как бывает: идешь к главному за пенделями – а получаешь командировку в Штаты. Тем и хороша журналистская жизнь. (Правда, пендели в ней, надо признать, все-таки случаются куда чаще, чем загранпоездки.) Дима шел по коридору, улыбался и шептал про себя стишок из репортерского фольклора советских времен. Непонятно, правда, почему стихи всплыли в памяти – прямого отношения к случившемуся они вроде не имели: Жизнь у журналиста переменчива – Вот и дрогнуло в руке моей перо. Позади – беременная женщина. Впереди – партийное бюро. Открыл кабинет, уселся в кресло, а сам все бормотал: "Жизнь у журналиста переменчива…" Набрал рабочий телефон Нади. "И впрямь, одному ехать скучно. Почему бы ее с собой не взять? Будет мне носки стирать, кофе по утрам заваривать… К тому ж она и вправду в отличие от меня в этих дурацких древнерусских рукописях разбирается… Я хорошо зарабатываю, мою последнюю документальную книгу в Германии напечатали… Неужели я не могу себе позволить эту маленькую прихоть – повезти на свои деньги спутницу в Степлтон?" |