Онлайн книга «Рецепт идеальной мечты»
"Надежда, как ты?" – строго спрашивала соседка. Она пришла к ней. Молодец, быстро пришла. Слава богу. Теперь Надька не одна. – Ты врешь, Димка… – не обращая на соседку внимания, счастливо пробормотала в трубку Надя. – Нет. Не вру, – твердо сказал Полуянов. И приказал: – Передай трубку соседке. Надя послушалась, и через секунду журналист, в своем номере – за тридевять земель, на другом континенте – уже слышал голос Надиной соседки: – Я все поняла, молодой человек. Я знаю, что делать. Я сейчас же вызываю "Скорую". И начинаю промывать ей желудок. – Я надеюсь на вас. – Все будет хорошо, молодой человек, – решительно заявила соседка. – Не мешайте мне. – И нажала "отбой". * * * Дима отправился в душ. Под горячими струями он ожесточенно смывал с себя следы соленых волн – и следы воспоминаний о разговоре с Васиным, о нацеленной на него винтовке Пьера… И о Поле, и о ее загадочном особняке… Он тщательно тер плечи и грудь, словно стирал с себя свою вину перед Надей. Как она там, в далекой Москве? Что там происходит? Он с трудом выждал час – срок, что он назначил сам себе. Набрал номер Надежды. Часы показывали половину пятого утра. В Москве начинался вечер. Со второго гудка трубку взяла соседка. – Ну, как там Надя? – выкрикнул Полуянов вместо приветствия. – Спит, – гордо отрапортовала та. – Спит?! – Да. Приезжала карета "Скорой помощи". Надежде сделали промывание желудка. Обильно напоили. Сделали укол. Почти нормализовали артериальное давление. – Ее не забрали в больницу? – Угроза жизни миновала, сказали они. – А что это было? – Передозировка лекарственного препарата. – Какого? – Молодой человек! Разве врачи с обычной "Скорой" скажут вам – какого?.. – в наступательном стиле сказала соседка и столь же агрессивно продолжила: – А почему вы сами не приедете к Надежде? – Я сейчас далеко. – И это, по-вашему, может служить оправданием? – Я в Америке. – Ах, вот оно как! – осуждающе протянула тетенька, словно Дима в настоящее время подло изменяет не только Наде, но и всему отечеству. – Я вас прошу… – проникновенно произнес Полуянов. – Очень прошу: пожалуйста, не оставляйте Надю. Побудьте с ней. Когда приеду, я отблагодарю вас. – Будем считать, что последнюю фразу вы не произносили, – с необыкновенным достоинством сказала соседка. – Я Надежду, конечно же, не оставлю. Но лучше бы вам, молодой человек, самому приехать к Наде. – Пожалуйста, побудьте с нею, – тупо повторил Дима. – Ах, ладно-ладно, – с досадой ответила соседка. – Я позвоню вам через час. * * * Ночью Диме снились кошмары. Вроде бы он отвечал на тест из глянцевого мужского журнала – и сам в то же время был объектом этого теста. Ему предлагалось оценить по тринадцатибалльной шкале сексуальные способности Полы; Надьки (с которой у него на самом деле никогда ничего не было); какой-то старой раскрашенной пьяницы и – что самое страшное – собственной покойной матери. Фотографии женщин в журнале призывно кривлялись. Он водил курсором поверх них (откуда-то там и курсор взялся). Любой выбор означал во сне что-то ужасное. Дима сделал над собой усилие – и проснулся. Он лежал поперек кровати в скучном и заброшенном мотеле. Простыня и наволочка были мокры от пота. Отчего-то было больно смотреть. Часы показывали одиннадцать утра. Дима с трудом встал, прошлепал в ванную. Высмолил сигарету, хотя курить нисколько не хотелось. От сигареты он не получил ни малейшего удовольствия. Все тело ломило. "Кажется, у меня жар", – подумал Полуянов. Вернулся в постель, перевернул подушку и снова заснул. И опять – кошмары, кошмары, потом внезапное пробуждение. За шторами – яркий день, на часах – половина третьего. Болят глаза, голова, все мышцы. Он попытался сосчитать, сколько же сейчас времени в Москве. Несколько раз сбивался, в конце концов вышло: кажется, половина двенадцатого ночи. Будем надеяться, что у Нади все в порядке и она спит. Полуянов с трудом выбрался из-под одеяла. Пошел, покачиваясь, в ванную, налил воды из-под крана, растворил пару таблеток аспирина. "Так и подохну здесь в одиночестве, и ни одна собака ничем не поможет и ничего не узнает". Жадно выпил воду с лекарством, снова рухнул в постель. На этот раз сны были легкими и стремительными. Потом он еще несколько раз просыпался. Вставал, пил воду с аспирином, без всякого кайфа курил. В полудреме видел, как сереет за окнами, а окончательно пробудился, когда за шторами снова была темнотища, а часы показывали без четверти двенадцать. Он проспал почти целые сутки. * * * Полуянов, пошатываясь, встал с кровати. Вроде бы ничего не болело, но страшно хотелось пить. И есть тоже хотелось. Последнее Дима счел добрым знаком – приметой выздоровления. "Вот что значит – плавать по холодным заливам. Наслали на меня американцы какую-то пакость вроде гриппа… Или болезнь от Нади по телефонным проводам мне передалась?" Способность к самоиронии он также посчитал симптомом выздоровления. Пошлепал в ванную, жадно выпил из-под крана два стакана холодной воды. Попытался сосчитать, сколько сейчас времени в Москве. Никак не мог сообразить, отнимать надо часы или прибавлять. Потом наконец вспомнил – прибавлять, но теперь он зачем-то начал прибавлять десять к двадцати четырем… Вернулся в комнату, наконец дошло: в Первопрестольной сейчас десять утра. Он набрал Надин номер. Ему ответом были длинные гудки. * * * Дима позвонил соседке Надежды. Та, слава богу, оказалась дома. – Ах, это вы, Дима, – высокомерно произнесла она. – Что с Надей? – У нее все хорошо, – мстительно сказала соседка. – Я накормила ее утром завтраком. – Я вам чрезвычайно благодарен, – пробормотал Дима. – Где она сейчас? – Понятия не имею. Вероятно, отключила телефон и отдыхает. – Спасибо, – поблагодарил Дима и положил трубку. "Господи, как хорошо, что с Надей все нормально. Но что с ней было? Ох, я на одной "междугородке" здесь разорюсь!" Он заварил кипятильником кофе. Выпил стакан горяченького, некрепкого, закусил липким американским шоколадом. |