Онлайн книга «Одноклассники smerti»
|
— Но Степка ведь не собирался вчера пить! Говорил, что устал и мечтает только до постели добраться! — выкрикнула Надежда. — Алкоголикам верить нельзя, — пожал плечами Полуянов. Спокойно встретил гневный взгляд подруги и пояснил: — Это мне менты так сказали. — Но ты-то понимаешь, что он не пил! Тем более — в ванной! И какой-то суррогат! — продолжала возмущаться девушка. — Ну я, в отличие от тебя, с привычками Ивасюхина не знаком… Да еще в подробностях… — пожал плечами журналист. И поспешно, едва взглянув на наливающуюся багрянцем Надежду, прижал палец к губам: — Все-все. Успокойся. Согласен, что Степан не мог. Верю. Более того — я уже Митьке позвонил. Ну, тому оперу, что дело о смерти Коренковой ведет. Из постели его выдернул. — Дима взглянул на часы и поспешно встал: — Уже опаздываю. Мы с ним через сорок минут в отделении встречаемся. — И о чем ты будешь с ним говорить? — требовательно поинтересовалась Надежда. Полуянов вздохнул: — Пока не решил. Выскажу, наверно, наши подозрения в адрес Сладковой… Пусть проверят: не она ли сегодня ночью у Степана побывала? Но уверенности в его голосе не было. — Ты же вчера утверждал, что убийца — она, — напомнила Надя. — А вот сейчас сомневаюсь, — признался Дима. — Да и как ты себе это представляешь? Она что, на своих каблуках к Степану среди ночи явилась с паленой водкой? Давай, мол, махнем, одноклассничек? — Мы ведь знаем, что Людка не сама убивает. Дала своему наемнику задание… — возразила подруга. — Когда успела?! Степана освободили утром. Людмила об этом узнала от тебя… — Из больницы она уехала в начале двенадцатого. А со Степаном мы расстались только в два, — напомнила Надя. — Вполне могла своего убийцу нацелить. — А по-моему, не до того ей вчера было, чтобы задания раздавать, — возразил Дима. — Не помнишь, она ведь без ключей осталась? Ей наверняка пришлось квартиру взламывать, замки менять!.. — Ну, может, она раньше задание дала, — не сдавалась Надя. — Сразу, как вышла из больницы. Еще до того, как обнаружила пропажу ключей. — Короче, ты — за Сладкову, — внимательно взглянул на нее журналист. — А знаешь… — протянула Надя. — На самом деле тоже уже нет… — Почему? — он пытливо уставился на нее. — Да потому! Со вчерашнего дня у меня одна пословица в голове вертится. Догадываешься, какая? — Я, конечно, тебя близко знаю, но не до такой же степени, чтоб мысли твои читать! — Лающая собака не кусается. Это, по-моему, как раз про Людку сказано… — задумчиво произнесла Надежда. — Вот лаяла она вчера, слюной брызгала, вся ненавистью сочилась. Ко всем нам. Но лично мне от ее нападок ни холодно, ни жарко. Что, на каждую бешеную бабку, что в трамвае орет, внимание обращать? Пусть себе бесится. — Но мы ведь предполагаем, что она не просто бесится, а убивает, — возразил журналист. — Тоже нестыковка, — вздохнула Надя. — Вот убила она — или по ее заказу — Ленку Коренкову. Получается, месть состоялась. Значит, ей уже не злиться, а торжествовать надо. Но Сладкова-то — не злорадствует, а продолжает злобствовать! Слышал бы ты, как она Коренкову крыла! А чего ругать, если она сама ее грохнула?! Уже смысла, по-моему, нет. И, кстати, еще одно. На нас, ну, на девчонок, она и правда была в большой обиде. А про Степку как раз куда спокойнее говорила. — Надя покраснела, смущенно опустила глаза: — Только о том, что ей горько было из-за того, что все его внимание — нам… мне… А на нее он и не смотрел. И за что его убивать — раз он ей, похоже, нравился? Разве не логично? — Ох, Надя! — вскричал Полуянов. — Да конечно, логично! Но только кто тогда? Кто? Раз не историк, не Сладкова?! Митрофанова потупилась: — Не знаю. Дима внимательно взглянул на нее: — А по-моему, ты чего-то недоговариваешь. Девушка склонила голову: — Ну… возникла тут у меня одна мысль. Даже нет. Не мысль. Одна десятая, одна сотая мысли… — Говори. Она открыла было рот — и тут же осеклась: — Нет. Не могу. Я не права. — Надя, — твердо сказал он, — давай мы вместе будем решать, права ты или нет. Мы ведь команда. Правильно? На глазах Нади снова выступили слезы. — Димочка! — взмолилась она. — Ну не мучай меня, пожалуйста! У меня голова болит смертельно! И в ушах шум. Да еще ночь опять почти бессонная. Вот и вошел в голову какой-то бред… — Но почему ты сказать-то не хочешь?! – воскликнул Полуянов. — Я сразу и рассужу: бред — или нет. — Нет, не могу я человека огульно в убийцы записывать! — Да никого ты в убийцы не записываешь! Мы всего лишь обсуждаем версии, понимаешь! И к тому же, — он снова взглянул на часы, — мне хоть будет что Митяю, ну, оперу, предъявить! — Нет! — возмутилась Надя. — Вот уж оперу ничего предъявлять, пожалуйста, не надо! Я ведь сказала тебе: это полная ерунда! И ни единого доказательства! А ты уже предъявлять собрался! Чтобы человека несправедливо обвинили! Она бессильно откинулась на стуле, прикрыла глаза. Полуянов, чертыхнувшись, ушел в комнату. Долго там ворчал — искал чистую футболку и на что сменить мокрые до коленей джинсы. Но когда журналист вновь появился на пороге кухни, Надя уже сумела взять себя в руки. И спокойно произнесла: — Слушай. У меня — соломоново решение. Ты можешь свой лэп-топ оставить? Я, пока ты ездишь, кое-что в Интернете посмотрю… Проверю… И, когда вернешься, все тебе расскажу. Если мои подозрения, конечно, подтвердятся. Он с сомнением взглянул на ее бледное, с черными тенями под глазами лицо: — Какой тебе сейчас Интернет? Иди отсыпайся. Утро вечера мудренее. — Нет, — печально улыбнулась она. — К тому же утро уже наступило. Давно. И я все равно сейчас не усну — нервы совсем развинтились. — Да бери, конечно, лэп-топ, — пожал плечами Дима. — Рыскай. Только я бы на твоем месте лучше поспал. И неожиданно увидел в ее глазах веселые искорки: — А мы, Димочка, с тобой вместе поспим. Как только убийцу вычислим. Договорились? — Договорились, — против воли расплылся он в улыбке. И, уже выбежав из квартиры и торопливо спускаясь по лестнице, еще раз подумал: «И почему я столько лет считал, что Надюха ни на что, кроме пирогов и уюта, не способна?!» Надя Интернет она не любила. Сказывалась библиотечная закалка: книга или газета должна быть живой, чтоб можно потрогать, понюхать… Никакого сравнения с текстами на экране компьютера — от одного взгляда на них и мигрень начинается, и в глазах щиплет. Да и анонимных авторов в библиотечных фондах не часто встретишь, любой почтет за честь подписать и статью, и уж тем более увидеть свою фамилию на книжной обложке. В Интернете же каждый второй текст без подписи, а уж что люди под разными никами на форумах несут — и вовсе читать противно. |