Онлайн книга «Пангапу, или Статуэтка богини Кали»
После тяжелого молчания из груди Виктора вырвался вздох. – Надо звонить в полицию. – Ты уже был в полиции! Тебе мало? – ответила Пиакор сквозь слезы. – Но, Пиакор, мы же цивилизованные люди… Журналистка вскочила и подошла к Лаврову. – Они никого не будут искать! – Пиакор опять сорвалась на истерику. – Они только увидят лоточника, незаконно торгующего пивом и кокосами, и сразу забудут о том, что кого-то ищут. Неужели это не понятно!? Ты – аналитик гребаный! Последнее слово Пиакор буквально проглотила вместе со слезами. Виктор подошел к девушке и обнял ее за плечо свое громадной рукой. – Ну, крепись, крепись, девочка. Нам нельзя раскисать. – Я сначала позвала его, думала – пусть хоть денег… детям… У нас так трудно с работой… Потом, когда узнала, куда мы идем, хотела ему запретить идти с нами… Но не успела… Пиакор, как ребенок, со слезами уткнулась Виктору в плечо. – Пойдем, Пиакор. Мы уже ничем ему не поможем. – Я никуда не уйду, я останусь тут. – Пойдем на прииск, я тебе говорю. Нам помощь нужна. Надо отвезти… тело в Дару. – Иди сам. – Я дороги не знаю…и ваш ток-писин я еще не выучил… Пиакор стояла в раздумье. Виктор продолжал уговаривать: – Чем дальше мы убегаем от проблем, тем дольше нам придется возвращаться назад, чтобы их решить. – Пойдем… Пиакор повела Виктора за собой. Не прошло и часа, как Пиакор и Лавров вернулись к месту убийства Виктории с четырьмя работниками золотоносного прииска Ок-Теди: тремя чернокожими и одним белым. Проводники, которые толпились у самой реки, пойти отказались – то ли испугавшись известия о смерти их собрата, то ли боясь упустить шанс сегодняшнего заработка. «Человечество погубит безразличие», – резюмировал Виктор. И все же нашлось четверо парней, которые мыли золото чуть выше по течению. Виктор шел впереди, указывая дорогу. Когда-то его хорошо учили ориентироваться на местности, и, попав в джунгли, всего один раз пройдя маршрутом, он легко мог вернуться назад. Пиакор была удивлена. Да, она только что потеряла брата, и горю ее, казалось, не было предела. Но, находясь рядом с Виктором, она чувствовала такое спокойствие, как будто этот человек был ее ангелом-хранителем. Его уверенность, сила, остроумие, сообразительность просто поражали ее. Он был будто вылит из камня, и это успокаивало девушку сильнее любого сострадания. – Такое впечатление, что ты здесь ходишь много лет. Как ты запомнил дорогу? – Да как-то само собой получается… Вон видишь ту пальму? Ствол буквой «В»? На нее и держим. Чуть правее. – Виктор посмотрел на часы, потом оглянулся вокруг. – Вот смотри, – показал он часы Пиакор, – прошел час, солнце было по отношению к циферблату часов на цифре пять… Вот теперь оно здесь. Значит, нужно брать правее, как раз туда и попадем, откуда вышли. Можно, конечно, и с компасом. Просто лень доставать… Пиакор посмотрела на Виктора глазами, полными восторга. – Слушай, зачем тебе проводник? – Ты не понимаешь. Проводник мне нужен, чтобы дойти туда, – ведь я не знаю пути. А обратно, если что, я и сам доберусь. Ну все, мы пришли… Виктор и Пиакор застыли, растерянно глядя друг на друга. Трупа проводника на месте не было… Осталась вмятина в коричневой грязи, остался кровавый след на большом камне рядом, но самого Виктории – нет. – Это как же? – Виктор оглянулся на сопровождавших, будто оправдывался. – Он был здесь. – Был – и нету, – Пиакор без сил опустилась на травяной ковер. – Да бред! Куда мог деваться труп? Кто его убрал в джунглях? Лавров не увидел на лицах присутствующих ни тени удивления. Первым заговорил белый рабочий: – Опоздали мы. Теперь его съедят. Виктору показалось, что он ослышался. – Ка-а-ак? Надо сказать, что Виктору первоначально с трудом верилось, что на острове живут людоеды. Потомки каннибалов – может быть, но сами… И школа, и официальная наука, и газеты, и книги, и множество исследователей этой части Тихого океана утверждали, что последние лет сорок каннибализма на планете нет. Да и сам Виктор воспринимал задание Макса Радуцкого как игру. Напустить страху на зрителя – зритель это любит. Придумать сюжет пострашнее да запустить его на ночь глядя… Но сейчас он сам был в роли такого зрителя. Только это было реальностью. – Неужели действительно съедят? – еще раз переспросил журналист. Белый рабочий сдержанно улыбнулся. – Вы, наверное, на острове недолго, мистер. Тут это обыденность. Вдруг белый добавляет русское непечатное ругательство… Виктор оживляется и переходит на русский язык, подхватывая непечатное ругательство белого: – Я тоже так подумал, когда увидел, что труп исчез. Мужчина поднял брови от изумления. – А вы тоже русский? – Нет, я из Украины… Пауза. Европеец с прииска как будто складывает в уме два и два. – А не один хрен?… – Уже 23 года, как не один, – разные государства. – Да, давно я не был на родине… Журналист протянул руку бывшему соотечественнику. – Виктор Лавров, журналист. Мужчина пожал руку Виктора. – Семен Чекмарев, в общем… просто Семен. Ты каким боком тут? – Приехал делать программу… о людоедах. Культ карго. Слыхал о таком? Мужчина усмехнулся. – У-у, материала будет – завались. – Слушай, Сема, неужели тут действительно до сих пор едят людей? – Не делай другим на Папуа то, что ты не хотел бы, чтобы они делали тебе. У вас тут наверняка разные вкусы. Мужчина что-то сказал своим темнокожим товарищам на ток-писин, и они медленно пошли обратно в сторону прииска. – Ладно, журналист. Пора мне. Работа не ждет. – Подожди, Семен… А ты тут долго? Журналисту очень хотелось узнать побольше об этом нежданном земляке, но тот уже двинулся вслед за своими товарищами. – С восемьдесят седьмого. Беглый я, – Семен остановился, – вот тут ошиваюсь, жрать-то что-то надо. – А как попал сюда? – На корабле, друг старпом спрятал и прямиком сюда из Дудинки. Все, все, братан, пора мне… – Семен опять двинулся с места. – Подожди, Сема, а может… домой? – Виктор почти кричал вдогонку. – У нас уже столько амнистий было… – Не, Витек, у меня сто вторая – не имеет срока давности. Под амнистию не попаду, а значит, займу прежнюю попкорную позицию… Бывай… |