Онлайн книга «Делириум»
— Ну, как обычно, телевизор смотрели, у Ханы ведь целых семь каналов. Тут я от напряжения «даю петуха», хотя, возможно, мне это только кажется. Тетя отводит взгляд и кривится, как будто случайно глотнула кислого молока. Я понимаю, что она пытается найти способ сказать что-то неприятное, у нее всегда такой кисломолочный вид, когда надо сообщить плохие новости. «Она знает об Алексе, она знает, знает…» Стены начинают давить на меня со всех сторон, мне не хватает воздуха. И тут, к моему удивлению, тетя берет меня за руку и складывает губы в улыбку. — Ты же знаешь, Лина… так, как сейчас, будет недолго. Целых двадцать четыре часа мне удавалось не вспоминать о процедуре, и вот теперь это число возникает у меня в голове, оно выскакивает, словно черт из табакерки, и заслоняет собой все вокруг. Семнадцать дней. — Я знаю… — с трудом выдавливаю я из себя; теперь мой голос наверняка звучит странно. Тетя кивает и продолжает удерживать на лице свою полуулыбку. — Я понимаю, в это трудно поверить, но ты не будешь скучать по Хане, после того как пройдешь через это. — Я знаю. У меня в горле как будто дохлая лягушка застряла. Тетя Кэрол энергично кивает, можно подумать, будто у нее голова к «йо-йо» привязана. Ощущение такое, что она хочет сказать что-то еще, что-то, чтобы меня успокоить, но ей ничего не приходит в голову, и мы целую минуту стоим, как приколоченные к полу, и молчим. Наконец я говорю: — Пойду наверх, приму душ. Чтобы выдавить это из себя, мне понадобилась вся моя сила воли. В голове, как сигнализация, все звучит: «Семнадцать дней, семнадцать дней». Тетя, кажется, испытывает облегчение оттого, что я первой нарушила молчание. — Хорошо, — говорит она и повторяет: — Хорошо. Я, перешагивая через ступеньку, поднимаюсь наверх, мне не терпится скорее запереться в ванной. Пусть в доме жара за восемьдесят градусов [6] , я хочу встать под горячий душ и перестать существовать, просто превратиться в пар. — Да, Лина… Тетя вроде как придумала, что сказать, но когда я оборачиваюсь, она изучает края полотенца, а на меня не смотрит. — Надень что-нибудь нарядное. Платье… или те белые брючки, что мы купили в прошлом году. И волосы уложи, не надо, чтобы они сохли сами по себе. — Зачем все это? Мне совсем не нравится, что тетя на меня не смотрит, тем более что она снова начинает кривить рот. — Я пригласила на ужин Брайана Шарффа, — говорит тетя таким тоном, будто это случается каждый день. — Брайана Шарффа? — тупо переспрашиваю я. Имя такое чужое. Когда я его произношу, у меня во рту вкус железа. Тетя вскидывает голову и смотрит прямо на меня. — Он придет не один, — торопится добавить она, — естественно, не один. С ним придет мама. И я, само собой, тоже буду здесь. К тому же Брайан прошел процедуру в прошлом месяце. Можно подумать, что этим она может меня успокоить. — Он придет сюда? Сегодня? Чтобы устоять на ногах, мне приходится опереться рукой о стену. Я совсем забыла о существовании Брайана Шарффа, об этом имени, аккуратно напечатанном в списке рекомендуемых кандидатов. Тетя улыбается, должно быть, она думает, что я нервничаю из-за предстоящей встречи. — Не волнуйся, Лина. Ничего страшного не случится. Мы все возьмем на себя, тебе не придется много говорить. Просто я подумала, что вам неплохо было бы встретиться, вы ведь скоро… Тетя не заканчивает предложение, да этого и не надо. Нас ведь подобрали друг для друга. Мы ведь скоро поженимся. Я буду делить с ним супружескую постель, буду каждый день просыпаться рядом с ним, он будет прикасаться ко мне, за ужином я буду сидеть напротив него, есть консервированную спаржу и слушать бесконечные рассказы о водопроводе, о плотницком деле или о чем-то еще, что выбрали ему для работы. — Нет! Это вырывается у меня против воли. Тетя в шоке — она не привыкла, что я ей перечу. Кто угодно, только не я. — Что значит «нет»? У меня пересохли губы. Я понимаю — перечить тете опасно, и еще я понимаю, что это неправильно. Но я не хочу знакомиться с Брайаном Шарффом. Не хочу и не буду. Я не стану сидеть с ним за столом и притворяться, будто он мне нравится. И слушать, как тетя рассуждает о том, где мы будем жить после свадьбы, тоже не стану. Я с Брайаном, а Алекс в это время ждет меня в условленном месте, или стучит пальцами по столу в такт какой-то мелодии, или просто дышит, живет… — Я хотела сказать… — Мне никак не найти оправдание. — Я хотела сказать… может, в другой раз? Я плохо себя чувствую. Хоть это правда. Тетя хмурится. — Всего один час, Лина. Если ты смогла переночевать у Ханы, то и с Шарффом пообедать сможешь. — Но… но… Я сжимаю кулак так сильно, что ногти впиваются в ладонь, и боль возвращает мне способность сконцентрироваться на чем-то конкретном. — Я просто хотела, чтобы наше знакомство было сюрпризом. — В этом вопросе не может быть никаких сюрпризов, Лина. — В голосе тети чувствуется раздражение. — Таков порядок. Это твоя жизнь. Брайан — твоя пара. Ты с ним познакомишься, и он тебе понравится, на этом точка. А теперь поднимайся наверх и прими душ. Они придут в час. В час. Смена Алекса заканчивается в полдень, мы, как всегда, договорились встретиться после его работы и устроить пикник в тридцать седьмом доме на Брукс-стрит. — Но… — Я пытаюсь возразить, но не представляю, что еще можно сказать. — Никаких «но»! — Тетя складывает руки на груди и сверлит меня глазами. — Поднимайся наверх и прими душ. Я просто в бешенстве, даже сама не знаю, как мне удается подняться по лестнице. Наверху стоит Дженни в старом купальнике Рейчел. Стоит и жует жевательную резинку. Купальник Рейчел ей явно велик. — Что это с тобой? — спрашивает она, когда я прохожу мимо. Я не отвечаю, иду прямо в ванную и открываю воду на полную. Обычно я стараюсь не задерживаться в душе, тетя злится, когда вода тратится попусту, но сейчас меня это не волнует. Я сажусь на унитаз и кусаю кулак, чтобы не закричать. Я сама во всем виновата. Вычеркнула из памяти дату процедуры и даже думать забыла о Брайане Шарффе. А тетя права на сто процентов — это моя жизнь, и таков порядок. И ничто изменить невозможно. Я делаю глубокий вдох. Нельзя вести себя как маленькая. Когда-то надо повзрослеть. Третьего сентября я должна буду это сделать. |