Онлайн книга «Под алыми небесами»
Пино казалось, что он видит какую-то сцену из времен фараонов, обращавших в рабство целые поколения людей для строительства пирамид. Лейерс остановился, огляделся. Он смотрел на тысячи порабощенных людей, бывших в его подчинении, и, по крайней мере судя по выражению его лица, их страдания его не трогали. «Фараоновский надсмотрщик», – подумал Пино. Именно так Антонио, партизан из Турина, назвал Лейерса. «Настоящий надсмотрщик». 3 Ненависть к генералу Лейерсу снова вскипела в душе Пино. Он не мог понять, как человек, пытавшийся предотвратить варварскую расправу над заключенными Сан-Витторе, может в то же время управлять армией рабов, не испытывая никаких угрызений совести и не презирая себя. Но на лице Лейерса не было видно ни малейших эмоций – он просто смотрел, как бульдозеры наваливают стволы деревьев и валуны на крутые горные склоны. Генерал посмотрел на Пино, потом показал вниз: – Когда солдаты союзников пойдут в атаку, эти препятствия направят их прямо на огонь наших пулеметов. Пино кивнул с напускным энтузиазмом: – Oui, mon général. Они прошли по кольцу пулеметных гнезд, связанных друг с другом; Пино, шедший следом за генералом, делал записи в блокноте. Чем дальше они шли и чем больше видели, тем более резким и взволнованным становился Лейерс. – Запишите, – сказал он. – Качество цемента во многих местах низкое. Вероятен саботаж итальянских поставщиков. Верхняя часть долины недостаточно укреплена. Информировать Кессельринга: мне необходимо еще десять тысяч рабочих. «Десять тысяч рабов, – с ненавистью подумал Пино, делая запись. – И их жизни для него ничего не значат». Затем генерал провел совещание с высокопоставленными сотрудниками «ОТ» и армейскими офицерами. И Пино слышал его крики и угрозы из командного бункера. Когда совещание закончилось, он увидел, как офицеры кричат на подчиненных, которые, в свою очередь, принимаются кричать на тех, кто подчинялся им. Пино словно видел нарастающую волну, достигшую наконец эсэсовцев, которые набросились на рабов – начали хлестать их, бить ногами, принуждая всеми имеющимися в их распоряжении средствами работать быстрее и эффективнее. Пино понимал, что́ стоит за этим. Немцы раньше или позже ожидали появления здесь армии союзников. Генерал Лейерс наблюдал, пока не удостоверился, что работы пошли с большей скоростью, а потом сказал Пино: – Здесь мы закончили. Они пошли назад по склону. Генерал время от времени останавливался, наблюдал за ходом работ, а потом шел дальше, словно неумолимая машина. Есть ли у него сердце, спрашивал себя Пино. Душа? Они уже подошли к тропинке, которая вела к «даймлеру», когда Пино увидел команду в сером из семи человек, они копали землю, разбивали камни и породу кайлами под пристальным наблюдением эсэсовцев. У некоторых из них был измученный, безумный вид, как у бешеной собаки, которую ему довелось как-то раз видеть. Ближайший к Пино раб находился выше других на склоне, копал он с трудом. Он прекратил работать, оперся о черенок лопаты, как человек, дошедший до изнеможения. Один из эсэсовцев начал кричать на него, двинулся в его сторону. Раб повернул голову и увидел смотрящего на него Пино. Кожа несчастного на солнце прибрела табачный оттенок, а борода отросла еще длиннее, чем прежде. И в весе он тоже потерял. Но Пино мог поклясться, что перед ним Антонио, раб, которого он поил водой в туннеле в первый день работы у Лейерса. Их взгляды встретились, и Пино почувствовал жалость и стыд; подошедший эсэсовец ударил Антонио прикладом по голове, и тот упал и покатился вниз по крутому склону. – Форарбайтер! Пино вздрогнул и оглянулся через плечо. Генерал Лейерс стоял метрах в пятидесяти от него, смотрел свирепым взглядом. Посмотрев в последний раз на неподвижного раба, Пино рысью бросился к генералу, думая, что это Лейерс несет ответственность за происходящее. 4 Уже затемно Пино пришел в мастерскую дяди Альберта. – Плохие дела – то, что я видел сегодня, – сказал Пино, которого снова захлестнули эмоции. – И еще слышал. – Рассказывай, – сказал дядя Альберт. Пино старался как можно точнее передать сцену с Лейерсом, рассказал, как эсэсовец убил Антонио за то, что тот попытался отдохнуть. – Они там, в СС, мясники, – сказал дядя Альберт, отрываясь от своих записей. – Они следуют своей доктрине возмездия, и жестокости теперь творятся повсюду. В деревне Санта-Анна-ди-Стаццема эсэсовцы расстреляли, замучили пытками и сожгли пятьсот шестьдесят невинных людей. В Касалье во время мессы убили священника на алтаре и трех стариков. Сто сорок семь остальных прихожан вывели на кладбище при церкви и расстреляли. – Что? – сказал ошарашенный Пино. – Жестокости продолжаются, – сказала тетя Грета. – На днях в Бардине-ди-Сан-Теренцо они задушили колючей проволокой более пятидесяти молодых итальянцев, а потом повесили на деревьях. Пино ненавидел всех нацистов без исключения. – Их нужно остановить. – В Сопротивление каждый день вливаются все новые люди, – сказал дядя Альберт. – Вот почему твоя информация так важна. Ты мне можешь показать на карте, где вы были? – Уже, – сказал Пино, вытаскивая генеральскую карту, которую взял из бардачка. Разложив ее на одном из раскроечных столиков, он показал дяде сделанные им легкие карандашные пометки в местах, где находятся пушки, где пулеметные гнезда, где склады оружия и боеприпасов, которые он видел днем. Он показал, где по приказу генерала были сделаны завалы, чтобы направить атакующих под огонь немцев. – Во всем этом районе, по словам Лейерса, используется цемент низкого качества, слабый, – сказал Пино, тыча пальцем в карту. – У Лейерса это вызвало озабоченность. Союзники перед атакой должны разбомбить эти укрепления. – Логично, – сказал дядя Альберт, записывая координаты этого места. – Я передам эту информацию. Кстати, тот туннель, где ты побывал с Лейерсом в первый день, когда ты видел рабов, помнишь? Партизаны дождались, когда внутри остались одни немцы, и взорвали оба выхода. Настроение у Пино улучшилось. Он вносил свой вклад в освобождение Италии. – Мне бы улучить момент и заглянуть в его саквояж, – сказал Пино. – Ты прав, – сказал дядя. – А мы пока постараемся раздобыть тебе портативную камеру. Пино понравилась эта идея. – Кто знает, что я секретный агент? – Ты, я и твоя тетушка. «И Анна», – подумал он, а вслух сказал: – Но не союзники? И не партизаны? – Ты им известен только под кодовым именем, которое я им назвал. Это понравилось Пино еще больше. – Правда? И какое у меня кодовое имя? |