Онлайн книга «Путешествие в полночь»
Тео смотрел, как Санда спит, и думал о том, что ему приснилось перед тем, как объявилась тень. «Очень надеюсь, она не прихватила из замка какой-нибудь волшебный предмет, чтобы видеть чужие сны». Тео перевернулся на спину и положил руку на живот, пытаясь совладать с собой и снова уснуть. Но ничего не получилось. Мысли жили своей жизнью. Спустя некоторое время стали просыпаться остальные. Тео решил приготовить завтрак и вскоре протянул Санде веточку с нанизанными на нее поджаренными крылышками куропатки. Шныряла все еще хрустела мелкими косточками, когда Змеевик, потирая черное кольцо на пальце, заявил: – Мы заблудились. Это точно. Нужно решать, что делать. Так можно блуждать до бесконечности. Мыслей не было. Всех охватило уныние. – Надо было спросить Кобзаря на случай, если… Змеевик в десятый раз принялся было обсуждать поход, но тут издалека послышались знакомые звуки: примешиваясь к стрекотанию сверчков, шуму ветвей и уханью филина, нарастало бряцанье, перестук и мелодичный переклик невидимых бирюлек. А через минуту на кромке леса возникло розовое пятно, которое, отряхнувшись, приветственно махнуло рукой. Волшебный Кобзарь быстрыми шагами приблизился к костру и ослепительно улыбнулся: – Добрый вечер. – Доброе утро… – только и смог выдавить Змеевик. – Мне показалось или я правда слышал? – Кобзарь повертел головой, осматриваясь. – Я выполнял поручение Смерти, и вдруг… Будто кто-то сказал: «Интересно, где сейчас Кобзарь? Правда, он такой милый и добрый, просто очарователен! А его перья и коллекция пуговиц, ах! Он такой душка! Хочу его обнять. Как было бы здорово, окажись он сейчас здесь!» Санда хихикнула, и Теодор, обменявшись с ней многозначительными взглядами, тоже ухмыльнулся. Кобзарь заметил это, удивленно вытаращил глаза и подпрыгнул: – Что это было? Сейчас?! Тео дернулся и, только коснувшись рукояти ножа, заметил, что палец Кобзаря направлен на него. – Такое странное движение… Мм, не пойму! Твои щеки напряглись, глаза чуть сузились, а губы… – Музыкант нарисовал пальцем в воздухе светящуюся улыбающуюся рожицу. – Ты, случаем, не знаешь, что это? Кобзарь выхватил из взметнувшегося вихря словарь, пролистал десяток страниц и наконец ткнул пальцем в одно из слов: – Нашел! Всего-навсего «улыбка». Санда снова прыснула, и Волшебный Кобзарь оценивающе уставился в пространство между девушкой и Тео. В его руках возникла лента, которой пользуются портные, музыкант нагнулся и стремительно измерил расстояние от колена Теодора до колена Санды. – Тридцать Синичкиных шагов! – потрясенно воскликнул Кобзарь, подбросил ленту, и та мгновенно утянулась в рукав. – Боже милостивый, я оказался прав. Вы пока еще живы – и вовсе не потому, что ваши карманы ломятся от ножей. Кстати, о ножах… Кобзарь с таинственным лицом завел руку за спину и вытащил ножик Санды. – Торчал из дерева, во-о-он там. Дорогая, вам следовало съесть вишенку с дерева памяти! Санда, смутившись, взяла нож и засунула в ножны. – Ты тренировалась? Сама? – удивился Тео. Девушка покраснела. Кобзарь наблюдал за Тео и Сандой, и загадочная улыбка блуждала по его губам. – Amor vincit omnia [1]. – Что? – Просто известный афоризм, дорогая. – Мы потеряли тропу, – начал Змеевик, и Кобзарь, сверкнув десятками пуговиц, тут же развернулся к нему и Шныряле. В следующую секунду он был уже возле них и в один момент измерил расстояние от ступни Шнырялы – та отдернула ногу с возмущенным воплем – до меча Змеевика, висящего у того на боку. – Пятьдесят сорочьих прыжков! Плохо! – Кобзарь покачал головой. – Ваша жизнь, милочка, под угрозой. – Знаешь, что под угрозой у тебя? Язык! – рявкнула Шныряла. – Который сейчас станет вдвое короче. – Дика, – укоризненно покачал головой Змеевик. Кобзарь ему улыбнулся. – Мост оказался сожжен, – продолжил Змеевик, – и мы не смогли найти золотую тропу, когда пошли в обход… – Неужели? В голосе Кобзаря Тео не услышал ни капли удивления. – Скажите, как найти золотую тропу… пожалуйста, – попросила Санда. Музыкант выпрямился, бросил конец портновской ленты к мечу Змеевика и, вытягивая из рукава полоску, вернулся к Тео и Санде. – Знаете сколько? Четыре шага майастры, дорогие. Догадайтесь сами, что это значит. Тео глянул в разноцветные глаза Кобзаря и понял, что тому отлично известно об их приключениях. Интересно, откуда он все знает? Наверняка пользуется каким-то волшебным предметом Смерти, показывающим события на расстоянии. – Что ж, поговорим, – кивнул музыкант. – Итак, вас волнует… – Тропа, – вразброд сказали все четверо. – А вот и нет! – усмехнулся Кобзарь. – Любовь. – Что? – пискнула Санда. Музыкант сбросил с кобзы ткань и стал тихонько что-то наигрывать, лукаво поглядывая на компанию. – Ну-ка расскажите, что для вас любовь! Начнем с вас, горячая на язык барышня, – интересно, насколько горячо сердечко в вашей груди? Что для вас любовь, дорогая? – Еще чего, – огрызнулась Шныряла. – Лучше про тропу расскажите! – Всему свое время. Ну, так… любовь для вас – это… – Бред сивой кобылы! – Шнырялу буквально подбросило на ноги. Змеевик вскинул на девушку удивленные глаза, но она это проигнорировала. – Все эти ваши любови-моркови – трата времени. И если какой тип с башкой, набитой соломой, вздумает ко мне подойти с таким разговорчиком – получит по этой самой башке со всего размаху! Я ему эту любовь знаете куда засуну… – Не надо! – отшатнулся Глашатай, и кобза испуганно брякнула. – Мы все поняли. Будем надеяться, на вашем пути окажется тот тип, голова которого окажется наполнена чем-то посерьезней, чем солома, ну или как минимум будет достаточно защищена во время признания… Змеевик еле слышно хмыкнул, Шныряла покосилась на него, и их взгляды встретились. Кобзарь выхватил из рукава колбочку в металлической оправе, сунул между Шнырялой и Змеевиком, посмотрел на шкалу и воскликнул: – Сто кошачьих выдохов! Теплеет! Змеевик, а теперь вы. О да, я знаю ваше истинное имя, не удивляйтесь. Музыка знает истину, а я знаю музыку, так что истина прекрасно известна и мне. Разве что язык в моем рту слегка… неповоротлив. Побочный эффект договора со Смертью, знаете ли. Так что для вас любовь? Все внимательно смотрели на Змеевика, и тот помрачнел. Кобзарь снова начал наигрывать, пока парень молча крутил на пальце кольцо. |