Онлайн книга «Путешествие в полночь»
Вдруг раздался громкий скрипучий голос: – Эй, кто там? Тео, Санда и Вик переглянулись. – Чего молчите, истуканы? Думаете, я вас не вижу? Ага, особенно этого дылду с мечом, так и проглядишь, ну конечно! Или не к вам обращаюсь? Думаете, тут еще есть кто-то, посреди этой чертовой пустоши? Глаза Санды, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Змеевик – и тот рот приоткрыл и даже пару раз растерянно моргнул. Голос доносился с середины поляны, где торчала одинокая дверь. – Чего таращишься, красавчик? Язык проглотил, что ль? Жалость-то какая, в кои-то веки за столько лет пожаловали гости – и надо же, ведут себя как кучка неотесанных деревенщин. Вас что, здороваться не учили? Вновь повисла тишина. Теодор вглядывался в дверь: женщина, наверное, пряталась за ней. Почему тогда не выйдет? Теодор еще раз переглянулся со Змеевикоми, все еще сомневаясь, решил отозваться: – Э… добрый вечер. – Доброе утро, патластенький, – дружелюбно ответила незнакомка. – А друзья твои как, говорят? – Э… Теодор, ошарашенный словом «патластенький», растерянно поглядел на спутников. Шныряла подскочила на задние лапы и вытянулась в струнку. – Да вроде до этой минуты говорили. – Ну, слава Полуночи! Еще и говорящие! А то надоело сипух выслушивать, у них одни мыши на уме. Давайте-давайте, ножки в ручки и топайте сюда. Теодору казалось, что он очутился посреди ярмарки в самый разгар веселья и его пытается заманить к прилавку какая-то деревенская мадам под хорошей мухой. Он ничего не понимал. – Погоди, – остановил его Змеевик. – Тут что-то не так… Вы кто? – Ну, здрасте-мордасьте, а вы не знаете? Ты что, заблудился по дороге к булочнику? Мадам зевнула – судя по звукам, во весь рот, сладко и протяжно. – Тут что-то не так, – повторил Змеевик, пытаясь собраться с мыслями. – Это ловушка. Нас заманивают. Парень сжал рукоять меча так, что костяшки побелели. – Приготовьтесь отступать, – шепнул он. Незнакомка недовольно крякнула. – Когда барышня тебя в свои покои зовет, ты тоже вопишь: «Ловушка»? – Она гаденько хихикнула и протянула, словно приглядываясь: – Хотя нет… Нет… Никакая барышня тебя не зовет. Знаю я, кто ты, вижу по твоему лицу. Все барышни твои – гадюки. В прямом смысле. Вик ахнул, затем выдавил: – Ни… ничего подобного… – Ага, пошипи мне тут еще. – Мадам усмехнулась и снова зевнула. – Да не бойтесь, – протянула она лениво, – мои цветы вам ничего не сделают. Только не тревожьте их без цели, идите сюда аккуратненько. Поговорим. Змеевик протестующе набычился. Теодор все пытался высмотреть говорящую, да и Санда тоже вытягивала шею. Шныряла озадаченно нюхала воздух. – Ну? Мне что, еще сто лет ждать? Вам дверь хочется открыть или как? Вы же ищете замок, который не сыскать простым смертным, – разве нет? Думаете, я тут первый год, что ль, стою под ветрами и звездами, таращась в пустоту… Незнакомка грустно усмехнулась. – Все я знаю. И то, что ждет вас за дверью, знаю. Но так просто не пропущу. Вы должны мне разговор. Идите сюда. Ничего с вами не станется, клянусь… мм… панталонами Волшебного Кобзаря! – Она расхохоталась. – Ну же! От разговоров еще никто не умирал. По крайней мере, если вели их вежливо. Теодор переглянулся со спутниками. На него будто во время глубокого сна кружку воды вылили: он стоял и ровным счетом ничего не понимал. Что за голос? Откуда он все знает? Что происходит вообще? – Ну, – вздохнул он, – делать-то что-нибудь надо. Может, все-таки подойдем к двери? Змеевик расширил ноздри и точь-в-точь стал похож на разъяренного полоза. – Тебе не кажется, что клятва на Кобзаревых панталонах немного… ненадежна? Мадам, услышав это, громко и раскатисто расхохоталась – казалось, обычный смех утроили эхом. Тео даже вжал голову в плечи. – Ненадежна… – протянула она со странной интонацией. – Ненадежна… Вот как? Послушай меня, юнец. Меч твой ненадежен. Рука твоя ненадежна. Подгорное царство отца твоего – гранитное, мраморное, базальтовое – все ненадежным назову. Но только не панталоны Кобзаря. Теодор сдвинул брови. «По-моему, это уже слишком. Она над нами что… смеется?» – Впрочем, если вам так угодно, могу поклясться своими цветами. Если я хоть пальцем вас трону, пусть они засохнут на корню, хоть и вечные, как сама Полночь. Существующие столько, сколько длится Макабр – нигде не сыскать таких, потому что растить Смерть-цветы умею лишь я одна. Ступайте сюда наконец, быть может, увидите их волшебство в действии… Тео колебался. Вик уперся и ни за что не хотел идти. Шныряла протестующе залаяла, и Вик воткнул нож в землю, чтобы девушка смогла перекинуться. Едва поднявшись с тропы, Шныряла хрипло рявкнула: – Вы совсем идиоты? Обойдите по кругу, посмотрите, кто за дверью! И, схватившись за бок и побледнев, она осела на землю. Отмахнувшись от шагнувшего к ней Вика, девушка кивнула ему и Теодору, и они вдвоем отправились вокруг черной поляны. Мадам посмеивалась, отпуская в их сторону шуточки, и особенно ее забавлял Змеевик. Слыша, как она прохаживается насчет Вика, Тео даже покраснел. Наконец они увидели дверь сбоку. Просто дверь в каркасе толщиной с человеческую руку, не больше. За ней – никого. Пустота. Двинулись дальше, но так никого и не заметили, разве что кто-то лежал среди цветов ничком. – Что еще придумаете? – раздался грудной смех. – Ох, и повеселили вы меня. Последние гости не такие робкие были. Вообще не думали. Хотя, может, нечем было… Эй, вы, я принесла самую страшную клятву в мире, а они еще раздумывают! Если на то пошло – катитесь вы к Балауру. Не открою вам дверь. Будете здесь торчать, покуда комета не погаснет. Саида испуганно ахнула. – Знаете что! – возмутился Тео. – Это уже шантаж. – А по-моему, – подала голос Шныряла, – ничего страшного. Ну, по крайней мере, я сама не пойму, какого лешего Вик повплетал в волосы эти дурацкие кольца. Мадам добрую минуту прохаживалась насчет прически Вика, а уж когда с хихиканьем спросила, не боится ли тот, что невеста будет «слишком холодна» в брачную ночь, Змеевик и вовсе покраснел. – Нет у принцев никаких невест! – выкрикнул он неожиданно. – Нету! Наше дело – охранять сердце земли, тайное волшебство гор! Что значат эти людские «радости», как вы их называете, по сравнению с вечной жизнью и счастьем, которое испытываешь, когда тебе открываются тайны и секреты земли, не ведомые никому, кроме змеев? – Наследных змеев, – сухо поправила невидимка. – Которым ты не являешься. Змеевик часто задышал, ноздри его снова раздулись: |